 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Ценностное переживание второго подтипа возможно только на высших ступенях
развития ценностного сознания. Если до достижения этих ступеней ценность
принадлежала личности, была частью, пусть даже важнейшей и неотъемлемой,
но все-таки частью ее жизни, и личность могла сказать: "моя ценность", то теперь
происходит оборачивание этого отношения – уже личность оказывается частью
объемлющей ее ценности, принадлежит ей и именно в этой причащенности
ценности, в служении ей находит смысл и оправдание своей жизни.
Переживание событий, подрывающих такое ценностное отношение, отчасти
напоминает самые примитивные формы переживания, когда в угоду принципу
удовольствия игнорируется реальность, когда от нее всяческими
психологическими ухищрениями отгораживаются, стремясь хотя бы на время
сохранить иллюзорное ощущение благополучия. Ценностное переживание тоже
не в ладах с реальностью, раз ее события и обстоятельства, условия и
условности уничтожают воплощение наивысших ценностей, в которых "весь
смысл и источник пронизанного ими существования. Но если в защитном
процессе человек стремится отвернуться от реальности и так, спрятав голову в
песок, "уничтожить" ее, то ценностное переживание смотрит реальности в глаза,
видит ее ясно и отчетливо, не допуская малейшего самообмана и недооценки сил
и неподатливости реальности, но оно в то же время смотрит сквозь реальность,
как бы вопрошая: "Да так ли уж реальна реальность? Неужели вот эта видимая,
слышимая, чувствуемая данность и есть подлинное бытие, и есть истина?
Неужели эта наличность, безразличная к человеческим ценностям, и дает
последний, непреодолимый закон жизни, с которым остается только
беспрекословно смириться?"
Но если само содержание вопроса выражает "недоверие" к реальности, то
совершенно невозможно обращаться за ответом на этот вопрос к рассудку,
вообще к знанию, ибо знание подчинено именно этой реальности и стремится
полностью соответствовать ей. Какова же та способность постижения, которая
может разрешить заданный ценностным переживанием вопрос, может отличить
истинную жизнь от ложной? Эта способность, состоящая, по словам С. Л.
Рубинштейна, в том, чтобы "осмыслить жизнь в большом плане и распознать то,
что в ней истинно значимо... есть нечто бесконечно превосходящее вся кую
ученость... это драгоценное и редкое свойство – мудрость" (123, с.682).
Именно мудрость дает возможность ценностному переживанию решить главную
его задачу, состоящую в том, чтобы человек сохранил верность ценности вопреки
"очевидной" абсурдности и безнадежности сопротивления реальности. Каким же
образом? Дело в том, что мудрость ориентирована принципиально внутренне, на
самоуглубление и самопознание, [56] а стало быть, уже одной этой ориентацией
она позволяет ценностному переживанию создать такое состояние сознания, в
котором становится непосредственно очевидной необоснованность претензий
внешней реальности на то, чтобы считаться единственной и подлинной
действительностью. Но этого мало. Самоуглублением в ценностном переживании
человек достигает не только "ослабления" внешней реальности, но и укрепления
своей ценностной позиции. А именно, перед лицом реальности, противоречащей
ценности или стремящейся ее уничтожить, самоуглубление направлено на
мобилизацию всей мотивационной системы, на приведение человека в состояние
готовности пожертвовать ради ценности любым из своих мотивов, самою жизнью.
