 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
сколько с точки зрения происходящих в целостном волевом акте содержательно-
ценностных преобразований. [60] В этой плоскости работа воли может быть
понята как соотнесение и связывание надситуативносту и ситуативности жизни.
В трудном и простом жизненном мире решающее слово в определении
направления, поворотов и хода деятельности принадлежит чисто ситуативным
факторам, это бытие, полностью детерминированное конкретной предметной и
мотивационной ситуацией; в легком и сложном жизненном мире, наоборот,
решающими оказываются надситуативные содержания и ценности. Специфика
жизненного мира четвертого типа состоит в том, что в нем возникают особые
проблемы по согласованию требований надситуативности с требованиями,
условиями и ограничениями ситуативности.
Что составляет содержание надситуативности? Во-первых, ценности, которые в
принципе внепространственны и вневременны; а во-вторых, все те более или
менее отдаленные замыслы, цели, намерения, ожидания, планы, обязательства и
т.д., которые, непосредственно, не входя в данную пространственно-временную
ситуацию, тем не менее при определенных условиях обнаруживают с ней
некоторую связь (например, возможность достижения отдаленной цели ставится
под угрозу происходящим "здесь-и-теперь").
Глобальная задача и назначение воли и состоит, собственно, в практическом
увязывании всех надситуативных (как идеально-ценностных, так и временно-
пространственных) перспектив жизни в одно действительно осуществляемое в
конкретном, ситуативном реальном поведении личностное единство.
В этой практичности и ситуативности отличие воли от сознания (как эти понятия
заданы нашей типологией). Главная функция сознания также заключается в
интегрировании жизненных отношений в личностную цельность, но сознание
(опять же та чистая культура сознания, очерченная абстракциями третьего типа
жизненного мира) оперирует с жизненными отношениями в их чистом ценностно-
мотивационном выражении, с отношениями, отпрепарированными, отделенными
от тела их чувственно-практической деятельности. Они интегрируются сознанием
в принципе, "теоретически", при этом одни мотивы или ценности могут
оказываться несовместимыми с Духом всей создаваемой целостности и поэтому
отвергаться, другие, наоборот, могут утверждаться в качестве обязательных и
необходимых центров этой целостности. Но когда дело доходит до реального
жизненного осуществления установлении сознания, вдруг оказывается, что
интегрированные сознанием отношения имеют свое самостоятельное, плотное
бытие – отвергнутое отношение энергично требует своей реализации, а
утвержденному в качестве центрального отношению, наоборот, не достает
собственной энергии для снабжения соответствующей практической
деятельности. Идеальная целостность, созданная сознанием, под напором
"чувственно-практической" деятельности расходится по швам.
В противоположность (точнее, в дополнение к) "теоретическому" сознанию легкого
и сложного мира в трудном и сложном мире субъекту приходится развивать волю
и в рамках воли – практическое сознание, которое ее опосредует (ср.: 123, с.598).
Задача практического сознания – сближать надситуативность и ситуативность,
доводя первую до формы второй (например, "расписывая" идеальные цели в виде
последовательности или системы реальных целей, претворяя надвременные
ценности в пространственно-временные замыслы и проекты) и, наоборот,
