 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Постмодернизм как широкое культурное движение живет критикой модернизма, присущих
ему стандартов и ориентиров, ценностей осовременивания, новизны, усовершенствования,
изобретения, преобразования и т.п. Методологической критике и ироническому отстранению
подлежат: архитектурный и социальный функционализм, научная и техническая
рациональность, нормы визуальной симметрии и межиндивидуального взаимодействия. Под
вопросом оказываются идеи развития и эволюции, логики, выстраивающие иерархические
системы, и логики, построенные на противопоставлениях. Постмодернизм в этом смысле
есть завершение модернизма, его разоблачение и демонтаж. «Антипозитивный» знак
постмодернизма указывает на его связь с модернизмом, с эпохой модерна, с ориентирами и
стандартами ново- европейской культуры.
В более узком философском смысле постмодернизм может быть охарактеризован как
методология деконструкции, методология особого рода, отрекающаяся от
рационалистических и метафизических норм организации исследования, описания
феноменов человеческого бытия, прочтения и интерпретации культурных текстов.
Деконструктивизм содержательно и терминологически оформился прежде всего в работах
Ж. Дерриды: возможности и «работа» этого метода были продемонстрированы на материале
философских и литературно-художественных произведений, в ходе анализа идеологических
концепций и понятий обыденного языка. Деконструкция способствует «расшатыванию» и
«разборке» аксиоматически воспринимаемых человеческим сознанием структур
деятельности, социальности, языка, логики. Она показывает, что в самих порядках
классической рациональности скрывается огрубление (репрессия) природной и человеческой
действительности, различных — поведенческих, языковых, мыслительных — проявлений
личностной самореализации. Внимание привлечено к технике мышления, оперирующей
бинарными оппозициями, выстраивающей свои объяснения через подчинение одного
термина другому: природы — культуре, индивидуального — социальному, субъективного —
объективному и т.п. Поскольку эти оппозиции утрачивают значение неких аксиоматических
конструкций, сфера их применения значительно сужается, по сути, попадает в зависимость
от конкретного описания исследовательской ситуации, литературного текста,
поведенческого акта.
Широкой публике постмодернизм представлен как художественно-эстетическое движение.
Этому способствовали и отдельные события в литературе и искусстве (скажем, публикация
романа У. Эко «Имя розы»), и оживленные эстетические дискуссии, по агрессивности порой
не уступавшие столкновениям и провокациям эпохи авангарда. Философская тема
разоблачения социальных стандартов и стереотипов получила в этих обсуждениях
своеобразную трактовку. Трактовались мотивы исчезновения автора-творца, децентрации
авторской позиции, стирания границ между художественным объектом и субъектом,
полистилистики текста, цитирования как способа роста произведения. Тема
«расколдовывания» реальности транспонировалась в описания иронического, игрового,
карнавального ее растворения или действенного переиначивания.
На российской почве постмодернизм стал прививаться именно в этой критически-
эстетической версии. Соответственно, некоторые вопросы, выходящие за рамки
эстетической критики — например, вопрос о социальной реальности, оказывались тем не
менее погруженными в атмосферу литературных дискуссий, трактовались по правилам игры,
присущим этим спорам. Игра оборачивания художественных позиций и эстетических форм
стала распространяться и на сферы политики, права, морали, обыденного поведения людей.
Это, естественно, порождало новые вопросы... Россия, внесшая заметный вклад в развитие
модерна литературно-художественного, в области повседневной культуры модерна так и не
наработала, т.е. не сформировала четких стандартов правового, экономического, обыденно-
практического взаимодействия людей. Стало быть, возникает следующий вопрос: если в
области художественно-эстетической постмодерн имеет смысл, поскольку был развитый
модерн, то в какой мере можно говорить о постмодерне применительно к структурам
