 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Что же, по существу, произошло: предельно широкие определения реальности именно в их
широте и предельности, точнее — в претензии на широту и предельность, зафиксированы
как характерные формы конкретной стадии истории, конкретный результат, момент, связь
(связи) социального процесса.
Общефилософские определения пространства и времени уточняются социально-
философским анализом; причем эти уточнения носят принципиальный характер. Это — не
вариации на общую философскую тему с некой социально-философской добавкой. Это —
понимание самих философских категорий как форм социального процесса, как форм
деятельности, общения, самореализации человека.
Такое понимание не снимает традиционных для философии вопросов о содержании,
объективности, общезначимости категорий и т.п. Оно, в частности, не перечеркивает
абстрактности времени, но помещает абстрактное время «в позицию» общего языка,
сопоставляющего и связывающего собственное время разных систем. Не перечеркивается и
объективность времени как формы, возникающей в самом реальном процессе, стало быть, не
противопоставляемой ему как внешний масштаб. Все это особенно важно для трактовки
социального процесса, для истолкования пространства и времени как связей, организующих
этот процесс, как форм, обеспечивающих воспроизводство и развитие человеческих сил,
самореализацию человеческих индивидов.
В трактовке человеческого смысла пространства и времени важно преодолеть ряд
упрощений, связанных с общефилософской традицией говорить о человеке так, чтобы он
присутствовал в рассуждениях и вместе с тем «не возникал» со своими конкретно-
индивидуальными чертами. Необходимо подчеркнуть: социальность пространства и времени
может быть по-настоящему понята именно на уровне человеческого индивида. Не в привязке
только пространства-времени к функционированию больших социальных систем, а в формах
связи индивидов хронотоп раскрывает свое социальное значение и обнаруживает его как раз
в наиболее непосредственных человеческих актах и взаимодействиях.
Пространство-время является, по сути, важнейшей составляющей порядка вещей и людей,
что обеспечивает протекание повседневной жизни людей, их общение, уклад их
непосредственного личностного бытия. Формирование человеческого индивида, становление
его личности в значительной мере детерминировано приобщением его к существующему
порядку пространства-времени, и прежде всего, конечно, самим фактом его наличия. Изъяны
в развитии ребенка, в том числе и те, которые сопряжены с психическими отклонениями,
часто связаны с отсутствием у него навыков включения в простейшие ритмы
взаимоотношений с людьми. Отсутствие семейного воспитания в раннем возрасте — это
прежде всего «пропуск» ребенком самых интимных, самых первых и самых важных связей,
которые благодаря матери и близким могли естественно и постепенно включить ребенка в
более сложные отношения с разделением действий.
Развитие ребенка в значительной мере определяется режимом ухода, упорядоченным ритмом
его контактов с близкими, через которые младенец начинает усваивать элементы общения,
действий с предметами, пространственные формы.
Повторяющиеся и сменяющиеся контакты ребенка с близкими создают такую длительность
действий и представлений, такое постоянно действующее «кино», в котором проявляются
все новые и новые предметы, причем они как бы обретают плоть в совместном действии
взрослого и ребенка, а вместе с тем и свой человеческий смысл. Ритм деятельности получает
предметные опоры, вещные закрепления. Так что пространственные формы не только
воплощают определенную организацию человеческой деятельности, но выступают и
качественными характеристиками времени человека, его содержательной наполненности, его
интервалов.
