 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
например, гибель парламентаризма в Турции до периода великой войны. Этим
же объясняется неустойчивость парламентского строя в республиках Южной
Америки. По той же самой причине и заимствования обыкновенно
распространяются в каждом народе от высших или интеллигентных слоев,
постепенно передаваясь, к низшим, ибо первые скорее усваивают общие
принципы и новые мысли, установившиеся в других странах, и переносят их на
родную почву. К тому же благодаря особым условиям, заимствование
облегчается в силу более легкой возможности ознакомиться высшим слоям
общества с новыми особенностями в жизни других стран.
Возьмем моды. Они раньше всего воспринимаются высшими слоями населения
и затем постепенно переходят к низшим слоям, после чего они оставляются
первыми, для того чтобы заимствовать и ввести у себя новую моду. Здесь,
конечно, сказывается в то же время влияние господствующего класса,
пользующегося известным престижем и авторитетностью в населении и
возбуждающего подражание в других классах населения.
В больших коллективах национализм является выразителем единства его, и
все, что поддерживает национальные особенности и традиции в жизни данного
народа, поддерживает и единство. Даже классовые элементы, эти хранители
кастовых особенностей, поддерживают национализм, олицетворяющий
единство данного народа, несмотря на то, что в самом своем существе они
отгораживают себя от других коллективных групп того же народа.
Когда мы говорим о подражании, то вопрос наиболее существенный
заключается не в том, что социальность обусловливает подражание и что
социальный динамизм есть подражательный динамизм, а в том, почему именно
он является таковым. В чем заключается причина того, что два существа или
две группы существ начинают подражать друг другу.
По словам Бордье, каждый человек предрасположен к подражательности, но
эта способность достигает своего апогея в собраниях людей: доказательством
служат общественные собрания, где достаточно аплодисмента или свистка,
чтобы возбудить залу в том или другом направлении.
Сигеле, признавая подражание врожденной способностью, замечает, что эта
способность у человека не только увеличивается в силе, удваивается, но
делается во сто крат интенсивнее в среде толпы, где у всякого возбуждается
воображение и где единство времени и места удивительным образом почти с
быстротой молнии способствует обмену впечатлениями и чувствами.
О предрасположении к подражанию говорит и Sullу. Но вопрос, в чем
заключается сущность предрасположения, остается невыясненным.
Тард, а за ним и целый ряд других авторов, сводят общественную заразу на
явления гипнотического внушения.
Говоря о воздействии одной личности на другую, лежащем в основе
социальной жизни и обусловливающем подражание, что было известно еще
Эспинасу и даже С a b a n i s'y. Тард очень много распространяется на счет
гипнотического влияния и целым рядом примеров и сопоставлений пытается
убедить читателя, что это воздействие вообще ничем по существу не
отличается от воздействия гипнотического и уподобляется состоянию
сомнамбулизма вследствие гипноза. «Представите себе сомнамбулу,
простирающую подражание своему медиуму до такой степени, что сам он
становится медиумом для третьего, подражающего в свою очередь ему и т. д...
Не в этом ли состоит социальная жизнь? Такой каскад последовательных,
сцепляющихся взаимно магнети-заций есть общее правило, а взаимная
