 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Александр Евсеевич Хинштейн: «Какого цвета страх»
204
нужно сформулировать такую просьбу и говорить. Он скажет: «Е… твою мать, вы просили
деньги, что вы ещ¸ хотите от меня?»
(22 июня 1993 г.)
В.С.: Я вчера как очнулся только, побежал на работу и сразу позвонил шефу. Оставалось у
него 10 минут. Я пробежал к нему и в самых общих чертах все ему сказал. Он единственное
спросил: «Там фирма держится? Не пропустят удара никакого?»
С.: Нет.
В.С.: Я говорю — «нет». — «Ну, все»… Он в пятницу все-таки по тому моему звонку
подключил первого помощника премьера… Он говорит: «Я приеду, и мы им яйца отвернем».
С.: А пока он звонка не делал, да?
В.С.: Нет, он в пятницу делал.
С.: И что там было?
В.С.: Результата просто не знаю. Поскольку его нет, то я не могу узнать, какая реакция
обратная.
Если вы внимательно прочитали стенограммы, то, надеюсь, поняли, насколько близкие и
откровенные отношения завязались у Солодовникова с «Владимиром Степановичем». ТАК
говорят только с очень доверенными людьми.
Из переговоров видно, что возвратом конкретно взятого долга ограничиваться они не
пожелали. Впереди были иные, не менее взаимовыгодные планы.
Солодовников и «Владимир Степанович» остались крайне довольны друг другом. Первый
сумел получить долг. (В итоге «Медэкспорт» все же перевел деньги на счет «Luitpold-Farma».)
Второй что-то другое.
Бьюсь об заклад, они бы провернули ещ¸ не одну операцию. Но ситуация резко
изменилась.
14 октября 1993 года Управление по борьбе с контрабандой и коррупцией Министерства
безопасности РФ провело досмотр офисов трапезниковского СП. При обыске оперативники
изъяли незаконно хранившиеся там пистолеты «ПМ», винтовки, охотничьи ружья, оптические и
инфакрасные прицелы, около 1,5 тысячи боеприпасов разного калибра. А на даче
Солодовникова в поселке «Северный трудовой» и вовсе стоял на приколе… бронетранспортер
БРДМ.
Солодовников объяснил обалдевшим чекистам, что он охотник и все оружие нужно ему
исключительно для забавы. БРДМ же он использует как средство передвижения по
заснеженным равнинам.
Комитетчики, конечно, не удовлетворились подобным ответом. И тогда Солодовников
скрылся из зоны досягаемости. Он вновь уехал за рубеж.
Эрнст Пиндур, на которого я так часто ссылаюсь, рассказывал, что вскоре после бегства
Солодовникова он приехал в Москву и был приглашен в приемную Министерства безопасности
(Кузнецкий мост, 22). Встретивший его чекист доходчиво поведал, что их ведомство очень
сильно интересуют материалы о коррупции среди высших должностных лиц. И что
откровенный рассказ о выплате долга будет зачтен в счет «незаконно хранящегося оружия».
Пиндур отказался помогать МБ. Солодовников — тоже. Неудивительно — он давно (знаю
это доподлинно) находился в разработке российских спецслужб как человек, возможно
связанный с немецкой разведкой «БНД».
Конечно же, узнав, что история о пробивании долгов стала предметом достояния
спецслужб (а данные об этом имеются аж у нескольких отечественных силовых ведомств),
Солодовников и «Владимир Степанович» мгновенно заморозили свои отношения.
Рисковать им было не с руки. За горизонтом раскрывались слишком большие
перспективы.
Безнаказанность давно уже стала неотъемлемой частью российской демократии.
Конфискованное во время обыска оружие Солодовникова уныло хранится в арсенале
ФСБ. Сам он преспокойно продолжает заниматься бизнесом.
Владимир Пансков, наворотивший немало дел в Минфине (надеюсь, об этом мы ещ¸
