 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
вправе плакать и впадать в гнев, что он, собственно говоря, и делал. На протяжении следующего года
терапии я мог наблюдать в личности Филиппа и в его жизни зримые перемены. Он и Рут стали жить
врозь, хотя и продолжали оставаться друзьями. Расстался он и с Элизабет, невзирая на то что
сексуальные чувства, которые они питали друг к другу, продолжали оставаться сильными. Да и в своей
фирме он занял лидирующее положение. Но как же обстояли при этом дела с любовью?
Филипп говорил, что испытывает любовь к Рут, хотя и не ощущает к ней сексуального влечения.
Выражаясь проще, его сердце было открыто перед Рут, равно как оно было открыто - но совершенно по-
другому - и перед Элизабет, к которой у него все еще существовали сексуальные чувства. Но в обоих
случаях это была любовь, которая брала свое начало исключительно из добрых чувств, которые он
испытывал по отношению к обеим женщинам, а не из того, что он в них как-то нуждался. Сердце его
распахнулась даже настолько, чтобы принять в свое лоно сестру, от которой он отдалился уже много лет
назад. И в довершение всего он сделал еще один, сильно удививший меня ход, когда во время одного из
терапевтических сеансов нежданно-негаданно произнес: «Доктор Лоуэн, мне хотелось бы вам сказать,
как сильно я люблю вас». Как-то во сне он увидел себя вздымающимся в небеса на большом белом
облаке. Его это невообразимо восхитило и обрадовало, поскольку он увидел в этом знамение своего
духовного возрождения. В то же самое время он ощущал глубокую умиротворенность и примирение с
самим собой, что было одновременно и радостным чувством. Невзирая на безмятежность и простоту
всех этих чувств, в них присутствовал и элемент страстности. Филипп был теперь страстно влюблен в
жизнь и в мироздание. Ему не надо было ничего больше искать. Он наконец нашел самого себя, он
проник в самую сердцевину своего естества, своего сердца, и там открыл, что смысл жизни состоит в
открытости человека восторгу бытия.
Филипп до этого уже познал любовь. Он был неподдельно влюблен в Рут, когда они впервые
стали возлюбленными, точно так же как и в мать своих детей, когда они встретились в первый раз. В
тех, прежних ситуациях его чувство любви было истинным и подлинным, но оно не проникало
достаточно глубоко и не было длительным. Точно так же как человек быстро впадает в состояние
любви, он может и «выпасть» из него, и такое слишком часто случается из-за нашего разочарования тем
фактом, что другой человек не удовлетворяет нас в должной мере. Мы не понимаем того, что никто не
может удовлетворить нас, кроме нас самих, и что мера нашей удовлетворенности напрямую зависит от
того, насколько мы открыты самим себе и жизни. Когда пущенная Купидоном стрела любви пробивает
нашу броню и наносит укол в сердце, мы становимся открытыми любви и радости, но не остаемся
такими же открытыми навсегда. Наше эго начинает медленно отстаивать и восстанавливать свою
власть, задавая трудные вопросы, ставя под сомнение, заставляя перестать доверять и захватывая
контроль над ситуацией. Наша открытость начинает видеться нам самим как брешь в собственных
защитных порядках, которую мы прямо-таки обязаны залечить или заделать. Внезапно и бурно
влюбиться - это вовсе не ответ, а вот быть по-настоящему влюбленным - это ответ, означающий
одновременно необходимость быть открытым. И первым делом нужно обязательно быть открытым
перед собственным Я, перед своими глубочайшими чувствами, а для этого требуется быть свободным от
страха, стыда или чувства вины.
Страх подрывает способность человека капитулировать перед лицом любви. Этот страх не носит
рационального характера, а произрастает из детского опыта данного индивидуума и имеет смысл только
в терминах такого опыта. Однако он по-прежнему сохраняет свою власть над нами, коль скоро мы
продолжаем действовать так, словно по сей день находимся в той же самой ситуации из нашего давно
минувшего детства. До тех пор пока Диана продолжает свои попытки доказать, какая она хорошая
маленькая девочка, стараясь всем помочь и поступая во всем только правильно, она будет бояться стать
самою собой, принять свою сексуальность как должное и капитулировать перед любовью. Пока Филипп
продолжает бояться, что станет собственностью женщины, он будет сражаться против того, чтобы
капитулировать перед любовью. Его обращенный к женщине призыв будет основываться на всяческих
замечательных качествах, которыми он обладает, а не на том простом факте, что он - мужчина, которому
нужна женщина, чтобы увенчать и ублаготворить его жизнь. На этом уровне Филипп все еще был
молодым парнем, который играл в любовь и который по-старому нуждался в материнской заботе и
уходе. Этот мужчина никогда не жил по-настоящему один. После того как он покинул родительский
дом, чтобы жениться, он всегда был связан с какой-нибудь женщиной. Несмотря на всю любовь к
