 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
попытаться что-то узнать о них. Почерк мне кажется тонко продуманным. Не кажется ли вам, что в
планы ваших преследователей входило намерение заставить вас бороться так, чтобы вы своими
суетливыми трепыханиями сами затянули у себя петлю на шее? Заставить вас метаться, чтобы вы,
сбитая с толку, натворили всяких дел, создали конфликт с обществом, которое подвергнет вас
репрессиям? Вы дойдете «до ручки» и от бесполезности борьбы придете к выводу, что остается лишь
самоубийство. Вы себя убиваете, и дело в шляпе: никакого расследования — суицид, и точка. Не кажется
ли вам этот сценарий узнаваемым? И просчитать его было несложно, ибо они хорошо вас изучили и
знают, какая вы несмиренная, свободолюбивая и что вам не вынести долго травли. Вы-то думали, что
боретесь для себя, а выходило, что осуществляли их план!»
Сначала я сам пришел к этой интерпретации как к лечебной гипотезе. Потом в разговорах
потихоньку стал проверять, склонна ли больная к такой интерпретации. Оказалось, что да. И уже потом,
путем вопросов, подвел ее к этой интерпретации так, что у нее вряд ли осталось впечатление, что это
толкование изобрел я. Скорее всего она думала, что мы вместе пришли к этому, и, в сущности, это почти
верно. Что из этого следует? Понятно, что при таком взгляде Света не захочет играть на руку негодяям.
Создается бредовый мотив к диссимуляции.
Я иду дальше и провожу следующую идею. «Обратите внимание, что преследователи
уничтожают вас не физическими, а моральными средствами. Они непременно хотят остаться тайными.
Почему? Не потому ли, что только так они и могут существовать? Если они выступят открыто, то,
видимо, их тут же нейтрализуют». Постепенно мы с больной приходим к выводу, что это неизвестная
организация (не КГБ, не масоны и пр.), по своей духовной сути она низка и мелка. Они трусливы и вряд
ли обладают реальной властью. Их стиль — низкое интриганство, но весьма коварное. Ибо тонко
используется двусмысленность: у всех на виду (и по радио, и по телевизору) больную травят, но люди об
этом не догадываются, так как одна и та же фраза для больной значит нечто личное, оскорбительное, а
для остальных — что-то нейтральное, обычное. Как им удалось организовать такого масштаба
преследование? Наверное, подкупали людей. Причем все организовано, по-видимому, по мафиозным
принципам, то есть исполнители не имеют прямого выхода на главных организаторов. Поэтому и
получается, что всякий раз, когда больная хваталась за какую-то нить и пыталась по ней добраться до
центра, нить неизменно обрывалась. Таким образом, эта мерзость, боящаяся выступить открыто, не
способна на реальные угрожающие действия, так как тогда будет розыск и суд. Они предпочитают
двусмысленность и моральное давление. Они провоцируют человека на борьбу с невидимым для других
врагом, и этой борьбой человек должен доконать сам себя. Главное — сбить с толку первым
ошеломляющим ударом. Этот первый удар был нанесен в театре. Получается, что хоть мы и не знаем их
в лицо, но можем их понять, расшифровать смысл их действий. Это как «черный ящик» в кибернетике.
Из вышеприведенной расшифровки рождается важный практический вывод. Я обозначил его
«идти сквозь психоз».
Путь сквозь психоз
Так как преследователи не будут наносить удар открыто, а будут действовать на психику, то
можно идти по жизни, стараясь не сбиться, и не пугаться происходящего.
[Я как врач понимаю, что
психотические персонажи не могут Свету убить, и потому так уверенно говорю ей, что бояться нечего.
Она чувствует мою уверенность и этой уверенностью успокаивается.] Это будет своеобразным
интеллектуальным противостоянием вредителям. В этом «прохождении сквозь» Света поддерживала
себя высказыванием Черчилля, что самое страшное — бояться своего страха. Я часто напоминал ей
известную сказку, которая символически соприкасается с ее «ситуацией». Девочка идет через лес, а
позади нее раздаются
страшные голоса, зловещие звуки. Это всякая лесная нечисть. Но добрая фея
сказала ей, что не нужно оглядываться и тогда она пройдет через лес невредимой. Голоса же
нашептывают: «Если ты сейчас не оглянешься, мы тебя убьем. Посмотри на нас, и тогда мы не тронем
тебя». Девочке страшно, она хочет оглянуться, но все-таки находит в себе силы не поддаться голосам и
потому спасается. «Вот так же, Света, и вы, — говорю я, — идите сквозь всю страшную непонятность и
будете невредимой. Стоит же вам испугаться, поверить в угрозы, и тогда они действительно будут
иметь силу. Всякая нечисть имеет силу в нашем страхе».
Однако тяжесть «ситуации» не сводится лишь к ребусам и запутываниям. Есть и моменты
