 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
тесном соприкосновении с реальной жизнью, а шизоиды поднимаются, отрываясь от реальности, все
выше и выше к вершине Духа. По мере этого восхождения мысль отталкивается уже не от фактов жизни,
которые остались далеко внизу, а сама от себя. Одно понятие переходит в другое, третье, между ними
возникает сложная мыслительная игра. Мысль все более очищается от аромата земной реальности и
входит в разреженный воздух царства чистых понятий. Способность мышления к саморазвитию
составляет его аутистическую сущность. Чтобы почувствовать это мышление, с его миром чистых
понятий, можно обратиться к «Науке логики» Гегеля, учебнику по высшей математике или
теоретической физике, какой-либо религиозно-мистической доктрине. Одна из книг Г. Гессе называется
«Игра в бисер»; имеется в виду игра высокими отвлеченными понятиями.
Аутистическое мышление развивается не по велению фантазии, а руководствуясь интуицией,
которая лежит глубже сферы эмоций. Шизоид ощущает себя не капризным ребенком, а слугой
Невидимого. В его душе есть некий внутренний голос, указующий перст, нарастающий зов,
прислушиваясь к которому, работает математик, верит верующий, толкует психоаналитик, творят
художник, поэт и философ. Это интуиция, голос Источника внутри ищущего. Критерием истинности
подобного мышления выступает внутренняя согласованность мысли, ее завершенность, — когда нельзя
ничего отнять или добавить без того, чтобы не нарушить гармоничное единство. Чем выше поднимается
шизоид в своем духовном восхождении, тем более совершенная Гармония ему открывается. На
определенной ступени подъема возникает качественный скачок: шизоид ощущает, что произошел
прорыв к Духовному первоисточнику, что он к нему ближе, чем к Земле.
Таким образом, если с аутизмом ассоциируются закрытость, недостаточность, дефектность, то с
аутистичностью — богатство души, открытость Высшему, способность жить в царстве отвлеченных
понятий, ощущение первородства Духа над материей, обретение неземной Гармонии, причащенность к
ней собственной души и, может быть, ее бессмертие.
У аутистичности с аутизмом есть общий признак — отрыв от реальности. Это предусловие того
и другого, но если при аутизме нередко открываются ворота психопатологии, то при аутистичности этот
отрыв есть необходимое условие для поиска Гармонии в неземном. Аутистичность изнутри (то есть
так, как переживает ее сам шизоид) есть не самособойность, а Боговдохновенность душевных и
мыслительных переживаний. Для тех, кто неспособен уловить эту Боговдохновенность, она
вырождается в самособойность. Нередко для реалиста шизоид — сказочник, для себя же, ощущая
великую неслучайность движений своей души, он — пророк, глашатай, инструмент и мастер Бога,
проводник внеземного. Аутистичность для шизоида есть обнаружение Невидимого, но Сущего.
Однако и среди аутистов не все идут к вершине Духа. Кто-то останавливается на той или иной
ступени и занимается не метафизикой, мистикой, богословием, а математикой, символической поэзией,
теоретической физикой, глубинным психоанализом и многим другим. Не всякая аутистичность несет на
себе оттенок возвышенного, нередко она проявляется в гораздо более скромных формах и выступает как
известная самостоятельность, независимость «Я» от внешних влияний и событий. М. Е. Бурно
отмечает, что «во многих случаях (чаще несложных и даже примитивных) аутистичность сказывается
внешне просто защитной нелюдимостью, трудностями общения с людьми и соответственно очень
скупыми контактами с уходом в какую-либо профессиональную «скорлупу» /10, с. 116/.
Немало среди шизоидов и примитивных рассуждателей, переливающих понятия «из пустого в
порожнее», этот процесс тоже есть аутистичность, но бедная, резонерская. Однако примитивная и
высокая аутистичность имеют родственную связь, как проницательно это заметил, естественно, не
употребляя терминов, В. Набоков. Он вспоминает гоголевских мужиков, которые без всякой
практической надобности и пользы для себя, резонерски предаются рассуждениям о том, доедет ли
колесо до Москвы или до Казани. Набоков пишет: «Фантазия бесценна лишь тогда, когда она бесцельна.
Размышления двух мужиков не основаны ни на чем осязаемом и не приводят ни к каким ощутимым
результатам; но так рождаются философия и поэзия...» /79, с. 82/.
Читая выразительнейшие характеристики шизоидных людей у Э. Кречмера, понимаешь, что он
описал все вышеуказанные феномены (аутизм, аутичность, аутистичность), не сосредоточившись на их
различении. В его описаниях просматриваются, кроме настоящих шизоидов, больные шизофренией, а
также люди, предрасположенные к ней, и те, кто уже перенес приступ болезни, выйдя из него с
психическим изъяном. Таким образом, Кречмер не делал акцента на строгой дифференциальной
