 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Особо следует остановиться на цветовом выражении эмоции гнева. Эта эмоция была
обозначена испытуемыми посредством красного и черного. Создается впечатление, что
другие цвета (из 8-ми) совершенно не значимы для «гнева». Явная «неоднородность»
красного и черного не позволяет включить «гнев» в первый список «простых» в цветовом
выражении эмоций. Цветовой профиль «гнева» наиболее наглядно демонстрирует не
сводимость значения цветового сочетания к «сумме» значений отдельно взятых цветов.
Ни красный, ни черный в отдельности выразить «гнев» не могут. В духе архаичной
цветовой символики этих цветов, можно сказать, что черный «придает» красному
зловещий характер, а красный — черному недостающему тому активность («пробуждает»
его), что позволяет охарактеризовать данное цветовое сочетание, как «злую,
разрушительную активность».
В методическом плане возможно сделать еще одно замечание по поводу результатов,
полученных А.М. Эткиндом, впрочем, это относится ко всем работам подобного рода. В
работе А.М. Эткинда испытуемые при составлении цветовых профилей эмоций исходили
не из собственного актуального эмоционального состояния, как, например, в
исследовании В.Ф. Петренко, В.В. Кучеренко (1988) и В.Н. Ворсобина, В.Н. Жидкина
(1980), а из представлений о тех или иных эмоциях. В подобном случае, очевидно, что
составленные цветовые профили могут определяться не индивидуальными особенностями
эмоционального реагирования, а например, традициями цветовой символики, т.е.
коллективным цветовым архетипом. Обоснованность подобного замечания видна на
примере цветового кода «гнева».
С вопросом о коллективном и индивидуальном в содержании цветоэмоциональных
значений связана и проблема эмоциональных состояний и свойств. В этом плане
интересны результаты, полученные в работе И.А. Переверзевой (1978), изучавшей
цветовые предпочтения испытуемых в зависимости от их «базисных эмоций» (А.И.
Ольшанникова — 1974).
А.Е. Ольшанникова выделяет три «базисные» эмоции — страх, гнев и радость.
Предполагается, что соотношение этих эмоций между собой, определяет индивидуальные
особенности эмоциональности человека, т.е. устойчивые эмоциональные свойства. Было
выявлено, что для лиц с преобладанием базисной эмоции страха характерно предпочтение
фиолетового цвета и отвержение зеленого, синего и коричневого. Отношение к
фиолетовому цвету оказалось показательным для дифференцирования между собой групп
испытуемых с преобладанием эмоций «гнева» или «радости». Первые предпочитали
фиолетовый значительно чаще. Испытуемые с доминированием «радости» в сравнении с
испытуемыми двух других групп, по данным И.А. Переверзевой, отличались более
частыми предпочтениями желтого и коричневого.
Таким образом, взаимосвязь цвета и эмоций является многоуровневой. Во-первых, цвета и
их сочетания являются символами эмоций, их внешним воплощением, опредмеченной
формой; во-вторых, эмоциональные состояния человека влияют на ситуативное
отношение к цвету (изменения цветовой чувствительности, цветовых предпочтений и
т.д.); в третьих, устойчивые эмоциональные особенности (свойства) субъекта также
находят свое отражение в различных вариантах цветовых предпочтений. Подобная
полифункциональность цвета, с одной стороны, делает его уникальным средством
изучения эмоциональной сферы человека, но с другой, — лежит в основе
неоднозначности в оценках наблюдаемых феноменов, что требует от исследователей
особой тщательности при принятии решения относительно того, на каком конкретном
уровне он рассматривает и анализирует эти феномены.
