 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
и эта обратимость составляется вызовом, вплетенным в его игру, и тайной, в которой оно
утопает.
Сила привлекающая и отвлекающая, сила поглощающая и завораживающая, сила
низвержения не только секса, но и вообще всего реального, сила вызова — не экономия пола
и слова, но всегда только эскалация прелести и насилия, мгновенная вспышка страсти, в кото-
рую при случае и секс может нагрянуть, но которая с таким же успехом исчерпывается лишь
самой собой, в этом процессе вызова и смерти, в радикальной неопределенности,
отличающей ее от влечения, которое неопределенно в отношении своего объекта, но
определенно как сила и как начало, тогда как страсть обольщения не имеет ни субстанции, ни
начала: свою интенсивность она берет не от какого-то заряда либидо, не от какой-то энергии
желания, но от чистой формы игры и чисто формальной эскалации взлетающих ставок.
Таков и вызов. Он такая же дуально-дуэльная форма, которая исчерпывается в одно
мгновение и чья интенсивность коренится в этой немедленной, непосредственной реверсии.
Он тоже околдовывает, как какие-нибудь лишенные смысла слова, на которые мы по этой
абсурдной причине не можем не ответить. Что заставляет отвечать на вызов? Вопрос
таинственный, под стать другому: что соблазняет?
Есть ли что соблазнительней вызова? Вызов или
149
