 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
чтобы они ложились спать одни, оставаясь безучастными к их страху остаться одним в темноте. Мы
требуем, чтобы они признавали наши права над ними в том возрасте, когда ребенок едва начал
осознавать свои потребности. Мы требуем, чтобы он приспособился к взрослым условиям жизни,
которые на целую эпоху опережают его собственную стадию развития, близкую к животным или
первобытным условиям жизни.
Эти требования увеличиваются по мере того, как ребенок взрослеет. От него ожидают усердия в
школе, признания окружающих и, по возможности, отличия в какой-нибудь деятельности. Его незрелый
ум рано подвергается вторжению внешнего мира с его многочисленными кризисами. Он ездит с мамой
на семейной машине, смотрит телевизор, слушает разговоры взрослых. Мы ожидаем, что со всеми
такими стимулами он должен стать гением. Часто, находясь все еще в нежном возрасте, он может
проявить поражающее нас понимание взрослой реальности, а иногда и зрелость, которая восхищает нас.
Но где же младенец или ребенок? И куда подевалось то простодушие, которое было его драгоценным
даром?
Мудрая поговорка гласит, что сила дерева — в его корнях. Мудрый садовник не будет торопить
рост молодого деревца, чтобы способствовать развитию его корневой системы. С нашими детьми мы
поступаем как раз наоборот. Мы побуждаем их расти быстро, при этом отнимаем у них опору и питание,
которые бы укрепляли их корни. Мы толкаем своих детей вперед, так же как толкаем себя, мало
понимая, что это форсирует их рост, но подрывает веру и чувство безопасности.
Проблемы, вызываемые чрезмерной стимуляцией детей и взрослых, я думаю, не получили
должного внимания. Человек подвергается чрезмерной стимуляции, когда количество и виды
впечатлений, поступающих из внешнего мира, превосходят его способность полностью обрабатывать и
реагировать на них. В результате он находится в состоянии постоянного возбуждения или зарядки, от
которого ему не так легко освободиться или расслабиться. Он становится сильно озабоченным, и его
способность разрядить возбуждение в удовольствие снижается. Он начинает чувствовать
разочарование, раздражение и беспокойство. Все это заставляет его искать еще больше дополнительной
стимуляции; в попытке преодолеть свое неприятное состояние он убегает от самого себя. Создается
порочная спираль, которая затягивает его все выше и выше, губительно влияя на его поведение. Он,
может быть, вынужден прибегнуть к наркотикам — прописанных в виде лекарств или запрещенных —
или к алкоголю, чтобы притупить свои чувства и уменьшить боль от разочарования.
Чрезмерная стимуляция разрывает связь человека с его телом, нарушая внутренние ритмы и
гармонию. Его тело не может остановиться, оно находится в постоянном движении, как будто у него
диарея. Чрезмерная стимуляция также пытается отвлечь его от своего тела, предлагая взамен ложное
возбуждение, то есть возбуждение, которое не дает никаких надежд на последующую разрядку
удовольствием. Всю тяжесть этого нарушения можно оценить по неспособности человека посидеть
спокойно, ничего не делая, или побыть одному, другими словами, побыть в себе. Оно также
проявляется в неугомонности, которая побуждает людей к активности, постоянно заставляет их что-то
делать, вечно строить новые планы. Оно ставит человека в положение, в котором у него нет времени
для себя и для непринужденных, спокойных личных отношений. У мужей нет времени для жен, у
матерей нет времени для детей, а у друзей нет времени друг для друга. То есть возникает ситуация, когда
нужно бежать и бежать куда-то, постоянно что-то делать, и в конце концов это приводит к тому, что у
большинства людей нет времени даже дышать.
День, проведенный в Нью-Йорке, даст вам четкое представление о том, что я подразумеваю под
чрезмерной стимуляцией. Уровень шума, скорость движения, толпы людей — все это почти
невыносимо. Чтобы вынести это, нужно заглушить себя: закрыть уши, глаза, отсечь все ощущения. Но
намного ли жизнь в пригороде отличается от жизни в центре? Такое же отвратительное движение,
такой же суетливый ритм жизни.
Дети гораздо легче перевозбуждаются, чем взрослые, потому что их восприимчивость тоньше, а
способность противостоять фрустрации меньше. Поэтому ребенок, чрезмерно увлеченный игрушками,
будет постоянно требовать новых игрушек. Если ему разрешат смотреть телевизор, он будет смотреть его
все время. Если ему позволяют не ложиться спать допоздна, потом будет трудно уложить его в постель.
Но ребенок получает также чрезмерную стимуляцию от гиперактивности и беспокойства его родителей.
Перевозбужденное состояние матери передается ее ребенку. К сожалению, родители, кажется, думают,
