 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Через несколько недель, в течение которых его состояние продолжало улучшаться, я прервал
терапию на две недели, так как был вынужден уехать из города. Когда я встретился с ним снова, он был
в депрессии и сильно встревожен чем-то. До этого я уже предупредил его о неизбежном рецидиве. Во
время этого сеанса, работая с дыханием и движениями, он вдруг почувствовал тошноту. Поначалу он
сопротивлялся мысли о том, что его может вырвать. Но когда я указал на то, что это тело таким образом
реагирует на зажим чувств и хочет дать им выход, он согласился попробовать. После того как он выпил
немного воды и затем вставил в рот палец, его с легкостью вырвало.
Он был потрясен этим переживанием, но в то же время приятно удивлен, обнаружив, что после
рвоты ему тотчас же стало гораздо спокойней. Я рассказал об этом случае, чтобы наглядно показать, как
тело, если ему дать возможность ожить, само найдет способ освободить свои напряжения [более
подробно ознакомиться с важностью спонтанной рвоты и с той ролью, которую она играет в терапии
можно в моей книге «Удовольствие: творческий подход к жизни», - прим.].
Это было нашим последним занятием, после которого я его больше не видел. Почему он не
захотел продолжать терапию — не знаю. Я могу лишь предположить, что перспектива высвобождения
чувств напугала его. Он не был готов принять боль и физическую работу, которые были задействованы
в процесс освобождения его от мышечных напряжений. Я также предполагаю, он ожидал, что я помогу
ему развить больше контроля над его телом с тем, чтобы он смог преодолеть свою депрессию усилием
воли. Однако это не тот способ, которым можно решить проблему депрессии, ибо он еще сильнее
отделяет человека от реальности, еще больше разобщая его со своим телом. Эта небольшая история
болезни служит пояснением двух основных моментов.
Первый: все депрессивные пациенты находятся в разрыве с реальностью своей жизни. Я думаю,
это утверждение можно расширить и включить в него большинство людей, находящихся в разрыве с
реальностью в большей или меньшей степени. Второй: у них также нет контакта со своим телом. Они не
ощущают мышечных напряжений, блокирующих и сковывающих их. Если они и чувствуют себя
напряженными, а большинство людей именно так себя и ощущают, они приписывают напряжение
конкретной ситуации, которую они не в силах изменить. Затем они прибегают к таблетке или наркотику.
Они не понимают, до какой степени напряжение стало частью структуры их тела или насколько эти
напряжения способствуют возникновению в них чувства тревоги и беспомощности.
Одним из моих депрессивных пациентов была женщина, которая больше всего жаловалась на то,
что ее муж стал равнодушен к ней. Хотя эта жалоба и была в чем-то обоснованна, женщина не
понимала, насколько ее собственные проблемы способствовали возникновению такой ситуации. Во
время занятия я попросил ее вытянуть руки и сказать: «Я хочу тебя». Она не могла сказать это с каким-
либо чувством. Она хотела это сделать, по крайней мере сознательно, но ее горло было слишком сжато,
а плечи были слишком неподвижны, чтобы пропустить через себя какие-нибудь чувства. Она потом
осознала, что не могла тянуться навстречу своему мужу и что проблемы с ее браком возникли не только
по его вине.
Я опишу еще один случай с молодым человеком, которому с помощью решительности и воли
удавалось добиваться почти всего, что он хотел. Чтобы достичь этого, он отсек от себя почти все свои
чувства. Через терапию он восстановил до некоторой степени свою способность выражать себя: он смог
кричать и мобилизовывать гнев. Однако у него возникла еще одна проблема, которая очень четко
проявилась, когда он вытянул руки и сказал: «Дай это мне». Он потребовал настойчиво, и в ответ я дал
ему свою руку, слегка сжатую в кулак. Он взял ее, стал держать, а затем затих, не зная, что с ней делать
дальше. Большинство пациентов в такой ситуации подносят мою руку к своей груди, щеке или ко рту.
Мы повторили упражнение, используя скрученное полотенце. Он крепко ухватился за него и стал
держать, но не смог пойти дальше этого. Затем он сказал: «Я могу получить то, что хочу. Я могу даже
удерживать, чтобы у меня это не отняли. Но я не могу обладать этим. Я не могу сделать это частью себя.
Я не могу раскрыться и взять это себе».
Чтобы помочь своим пациентам понять, как выглядит раскрытие, я описываю им поведение
только что оперившихся птенцов, когда их мать подлетает к ним с пищей. Клюв птенца раскрывается
широко, даже шире (так по крайней мере кажется), чем сумка тела. Это восхитительное зрелище я даже
зарисовал (рис. 8). Я уверен, что все из нас видели и были поражены тем, насколько широко птенец
открывает свой рот и тело, чтобы получить подношение матери.
