 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
удовлетворения нередко устрашают Суперэго взрослого человека, за этим может последовать ужасная
внутренняя борьба, и такое сновидение может принять вид ночного кошмара.
Сновидение пытается не только выразить анальные желания, но также удовлетворить желание
спать дальше; ему приходится столкнуться при этом и с самой болью, и с возросшим от боли
напряжением Ид. «Отведение» боли в качестве материала для исполняющего желания сна производит
такое же успокоительное действие, как в случае будильника. Если бы звон будильника был воспринят
как звон, спящий проснулся бы; точно так же он проснулся бы, если бы боль была воспринята как боль.
Но если, например, мать имела обыкновение массировать ему в детстве живот, когда он страдал
запором, то боль может быть отведена, превратившись в приятную галлюцинацию, будто ему натирает
живот женщина, похожая на его мать; и тогда он может блаженно спать, невзирая на боль. Если
представление о таком массаже возмущает Суперэго, то сновидение превращается в кошмар и не
достигает своей цели, так что спящий все-таки просыпается. Вот пример такого кошмара.
Мистер Мелигер обратился к психиатру из-за симптомов, последовавших за смертью его дяди. В
начале лечения он жаловался на слабость, сердцебиения, бессонницу, ночные кошмары,
преувеличенные страхи, депрессию, неспособность к концентрации и импотенцию. Всю жизнь он
страдал недостатком самоуверенности и запорами, получая облегчение того и другого в массажных
кабинетах.
Ассоциации мистера Мелигера, касающиеся его сна, были следующие: во сне была огромная
женщина, непохожая на его мать, но чем-то напоминавшая ее. Далее он вспомнил, что у нее были руки,
как у его матери, и что она носила обручальное кольцо такого же вида. После этого он рассказал о
нескольких приятных переживаниях, испытанных им в местном массажном кабинете. Вдруг он
припомнил нечто, о чем не думал с раннего детства: когда у него бывал запор, мать обычно массировала
ему живот. Более того, он вспомнил кое-что, удивившее его еще больше: ощущение удовольствия,
которое он испытывал в таких случаях. В этот момент, в кабинете врача, он был потрясен, когда это
ощущение ожило в нем во всей своей значительности, включая страх перед матерью.
Сновидение может быть реконструировано следующим образом: в основе его лежало желание,
чтобы мать массировала ему живот, что принесло бы его Ид большое удовлетворение. Такое сновидение
было совершенно неприемлемо для его Суперэго, поскольку оно слишком откровенно обнаруживало,
как сильно он наслаждался в свое время физической близостью со своей матерью, как он по-прежнему
желал этой близости и насколько эта процедура и связанное с ней удовлетворение способствовали в
детстве его склонности к запору. Поэтому его психика, «обрабатывая» сновидение, замаскировала
характер желания Ид, которое в нем удовлетворялось. Во-первых, его красивая мать была
замаскирована, превратившись в уродливую великаншу, чтобы его Суперэго не могло узнать подлинный
объект сновидения. Во-вторых, вместо того чтобы вообразить во сне подлинный массаж, он
«символизировал» его в виде сияющего резинового валика в руке великанши. Это уже не означало «она
массирует тебя», а всего лишь «она собирается тебя массировать»; хотя это и не было вполне
равноценно, но составляло по крайней мере частную замену и, если бы обман удался, доставило бы
удовлетворение с меньшим чувством вины.
Но в этом случае мистеру Мелигеру не повезло: его Суперэго не было обмануто косвенным
характером и маскировкой сновидения, и яростный протест Суперэго вызвал панические ощущения
ночного кошмара. Когда Ид угрожало прорваться в прямом виде, позволив великанше делать массаж (а
он, как нередко бывает во сне, при всем своем страхе не мог спастись бегством, так что ей нетрудно
было его поймать), Суперэго оказалось под угрозой потерять управление. Прозвучал сигнал тревоги, и
он проснулся. Эго, по-видимому, тоже восприняло этот сон как угрозу, потому что мать и в самом деле
основательно запугивала его в детстве.
Этот сон и его истолкование, найденное с помощью ассоциаций мистера Мелигера, были
поворотной точкой в его лечении. Открылся столь обширный мавзолей давно погребенных чувств и
воспоминаний, что с этого момента начались быстрые успехи. По поводу этого процесса истолкования
сна следует заметить, что он не мог бы привести к цели без ассоциаций мистера Мелигера.
Истолкование держалось на внезапном воспоминании о детском удовольствии, которое оставалось
подсознательным около сорока лет и было обнаружено лишь в ходе применяемого психоанализом
метода «свободной ассоциации»; мы займемся этим методом в одной из следующих глав. Без
