 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
что они преследуют также и ее, и что он один может ее спасти с помощью своего магического знака.
Когда его спросили о матери, он ответил: «У меня нет никакой матери».
Мать пришла навестить его, проливая слезы и всхлипывая. Он даже не поздоровался с нею. Он
только улыбнулся ей и спросил: «Любите ли вы овсянку?» Казалось, он не узнал ее; он не обращал
внимания на ее слезы и уверения, что она его мать и могла бы ему помочь. Он взглянул на нее
высокомерно, как в древности царь посмотрел бы на крестьянку, дал ей клочок бумаги со своим
магическим знаком, затем отошел в сторону и, загадочно нахмурившись, принялся разглядывать носки
своих ботинок.
На следующий день начался период, когда Кэри попросту неподвижно лежал в кровати. Это
длилось более двух недель. Он не говорил, не открывал глаз и не подавал виду, что кого-нибудь узнает.
Он отказывался есть, и, чтобы он не умер с голоду, приходилось вводить ему пищу в желудок через
трубку, которую врач осторожно протолкнул через его глотку. Он никак о себе не заботился. Его не
беспокоило, что случалось с ним в кровати. Когда врач брал его за руку и поднимал ее вверх, рука
оставалась в поднятом положении иногда несколько минут, а иногда и больше часа. Можно было
изогнуть его руку в плечевом и локтевом суставе, придав ей любое положение, и рука оставалась в этом
положении, как восковая фигура, сохраняющая любую форму.
Однажды Кэри вышел из этого состояния и снова стал говорить. Он не жаловался больше на
преследующих его людей. Теперь, говорил он, они его не могут тронуть. Он усаживался на стул где-
нибудь в углу и рассказывал, что он Властелин Мира и величайший на свете любовник. Все дети, какие
есть, происходят от него. Ни одна женщина не может больше иметь ребенка без его помощи.
Свою мать он по-прежнему не узнавал. Что бы она ни сказала, как бы она себя ни вела, он никак
не реагировал. Он попросту объяснял ей, какой он великий человек, точно так же, как объяснял это
врачам и сестрам, без всяких эмоций, как будто это известно уже всем на свете, кроме лица, к которому
он обращался. Если кто-нибудь пытался с ним спорить или спрашивал, как может он быть царем, сидя в
углу больничной палаты, он выслушивал это, а затем снова повторял, какой он великий человек, как
будто никто ему не возражал.
Доктор Трис не пытался спорить с Кэри и не назначал ему в то время никакого специального
лечения, потому что у него было ощущение, что со временем состояние Кэри само собою улучшится; это
и произошло через семь месяцев. И лишь после того, как больной, по-видимому, поправился, доктор
Трис начал обсуждать с ним разные вещи.
Выйдя из больницы, Кэри чувствовал себя хорошо; раз в месяц он встречался с доктором Трисом.
Мистер Димитри снова предоставил ему работу, поскольку о нем просил доктор Трис, но не на мясном
рынке по улице Мейн-стрит. Мистеру Димитри принадлежал также оптовый склад на Рейлроуд-авеню
Норс, и Кэри работал там с мясным товаром. Хотя ему не приходилось при этом никого обслуживать,
мистер Димитри опасался, нет ли здесь риска по отношению к клиентам; все же, говорил он, парень
заслуживает своего шанса в жизни не меньше всякого другого, и раз уж доктор Трис сказал, что с ним
все в порядке, он будет держать его, пока тот исправно выполняет свою работу. Доктор Трис
беспокоился по поводу Кэри, хотя об этом никто не знал. В действительности он держал его под
строгим наблюдением. Он был уверен, что, как только у Кэри возникнут какие-нибудь нездоровые
чувства, он тотчас придет рассказать ему, даже не возвращаясь с работы домой, как он его об этом
просил.
Приступ болезни произошел с Кэри около двадцати лет назад, до открытия новых
«прочищающих мозги» лекарств и до распространения групповой терапии. Мы описали его случай,
чтобы продемонстрировать «естественную историю» шизофрении, то есть этапы, через которые она
может пройти без применения современных методов лечения. Во многих отсталых странах все это по-
прежнему происходит, как в случае Кэри, потому что там нельзя достать очищающие мозги лекарства и
нет психиатров, подготовленных для проведения групповой терапии. Некоторые врачи по-прежнему
применяют электрический ток, инсулин, двуокись углерода или, в тяжелых случаях той же болезни,
разрезы мозга; но эти методы лечения выходят из моды по мере того, как все больше становится
известно о лекарствах и групповой терапии. Об этом мы расскажем подробно в разделах, посвященных
лечению. Во всяком случае, когда через несколько лет у Кэри возобновились его неприятности, доктор
Трис поместил его в терапевтическую группу, что дало ему возможность прийти в себя и держаться
