 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Из сказанного выше следует, что при ноогенных неврозах логотерапия представляет собой
специфический вид терапии: ноогенные неврозы как неврозы, проистекающие из духовного, требуют
логотерапии как терапии, ориентированной на духовное. При ноогенных неврозах логотерапия
показана, поскольку эти неврозы являются узкой областью показаний именно для логотерапии. В рамках
этой области логотерапия, действительно, заменяет собой психотерапию. Но есть и более широкая
область показаний для логотерапии, которую представляют неврозы в узком смысле слова, то есть не
ноогенные, а психогенные неврозы. И в этой области логотерапии является не заменой психотерапии, а
лишь е¸ дополнением.
Правда, логотерапия может дополнять собой не только психотерапию: она служит хорошим
дополнением и к соматотерапии, или, лучше сказать, симультанной соматопсихической терапии, в
процессе которой усилия направлены не только на соматическое, но и на психическое, чтобы «снять
невроз с этих двух петель». Однако нам вс¸ чаще приходится видеть, как между вегетативными и
эндокринными функциональными нарушениями, с одной стороны, и патогенными типами реакций на
эти функциональные нарушения, с другой, образуется circulus vitiosus, когда на вегетативную готовность к
страху замыкается реактивный страх ожидания, из-за которого пациент ещ¸ сильнее погружается в
невроз страха. Для замкнувшегося таким образом невротического круга нужны соответствующие
терапевтические ножницы, бранши которых будут приложены и к соматическому, и к психическому.
Например, в случаях, в основе которых лежит гипотиреоз, наряду с психотерапией реактивного страха
ожидания проводится целенаправленная терапия готовности к страху, осуществляемая при помощи
инъекций дигидроэрготамина. Оказывается, что именно в таких случаях подобным образом
ориентированная терапия только тогда полностью осуществима, другими словами невроз только тогда
полностью преодолим, когда уда¸тся настроить и направить пациента на конкретный смысл его
личного бытия, который можно выявить при помощи экзистенциального анализа.
Невротический круг имеет свойство превращаться в экзистенциальный вакуум, и только в том
случае можно провести эффективную терапию, если позаботиться о заполнении экзистенциального
вакуума логотерапевтическими средствами. Логотерапия представляет собой ноэтическое дополнение
соматопсихической терапии.
Никоим образом не следует думать, будто бы логотерапия игнорирует биологическое,
физиологическое; она хотела бы лишь одного - чтобы за физиологическим и психологическим не
забывали и о ноологическом. Если строится дом, и в завершение строительства к работе приступает
кровельщик, никто ведь не упрекн¸т его в том, что не он занимался строительством подвала.
В случаях, о которых шла речь выше, едва ли можно сказать, что экзистенциальный вакуум, в
который может разрастись невротический круг, является патогенным. Однако заполнение этого вакуума
оказывает антипатогенное действие. Так обстоит дело в собственно сомато-психогенных случаях,
которые никоим образом не проистекают из духовного, но поддаются терапии, направленной на
духовное, как себя понимает логотерапия. Именно в отношении этих случаев справедливы слова
Парацельса о том, что своим происхождением болезнь обязана природе, а исцелением - духу. Невроз
может не быть ноогенным, но, несмотря на это, полезным будет применение логотерапии в сочетании с
симультанной соматопсихической терапией. В таких случаях логотерапия выступает в роли
неспецифической терапии.
Необычайно точным мне представляется высказывание Эдит Вайскопф-Джельсон из
университета штата Джорджия: «Хотя традиционная психотерапия настаивает на том, что
терапевтическая практика должна базироваться на сведениях об этиологии, вполне может быть, что
одни факторы вызывают неврозы в раннем детстве и что совершенно другие факторы бывают причиной
неврозов в зрелом возрасте... Помогать пациентам, разрабатывая эффективные и социально приемлемые
меры защиты от тревоги, например, суппортивную систему этических ценностей, кажется более
реалистичной, хотя, возможно, и менее амбициозной задачей терапии, чем "докапываться до корней"
какого-либо расстройства».
Проиллюстрируем сказанное следующим примером из практики. Элеонора В., 30 лет. Она
пришла с тяжелейшей психото- и криминофобией, гомицидо- и суицидофобией. Психотофобия
основывалась на гипнагогических галлюцинациях: по-видимому, пациентка оказалась эйдетиком. На
