 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Лоренс: Дженнифер, то, что сказала Луиза, звучит жестоко, но она права. Ты
действительно выглядишь ужасной ханжой.
Дженнифер: О, разве честь и обязательства ничего не значат для вас, люди? Разве
ничего не значит, что Берт нарушил свое обещание? Это так несправедливо! Вы так
несправедливы! Все говорят мне, что я виновата. Но это не я спала с Элен или с кем-то
еще. Это несправедливо! Он развлекался, а теперь все защищают его и говорят, что он
прав.
Фрэнк: Эй, да ты не из-за себя ли расстраиваешься, а?
Хол: Звучит так, как будто тебе самой хотелось бы этого.
Луиза: Она не может позволить себе желать этого. Правила важнее.
Дженнифер: Ты права, черт возьми, они важнее. У меня есть принципы. Принципы,
слышишь? Нечто такое, о чем ни ты, ни кто-либо здесь ничего не знают.
Лоренс: А у тебя есть принципы, чтобы осуждать людей без доказательств?
Дженнифер: О, ты выглядишь так величественно и кажешься святошей. Ты еще не
переспал с Луизой? Почему? Возможно, как раз сейчас она стремится подцепить
очередного женатого мужчину. Не так ли, Луиза?
Фрэнк: Дженни, ты и правда можешь быть стервой, если захочешь, верно?
Луиза: Ты, кажется, ревнуешь меня, Дженнифер; ты уверена, что сама не хочешь
Лоренса?
Дженнифер: Ах ты... ты... Я не слоняюсь вокруг, раздвигая ноги перед каждым
встречным, как ты.
Луиза: Слушайте, леди, не судите по себе. Вы ничего обо мне не знаете. Вы знаете
только то, что смогли придумать своим слабым умишком. Должно быть, у вас больное
воображение.
Дженнифер: Я не обязана выслушивать все это от потаскухи. Я собираюсь пойти домой
и принять ванну, чтобы смыть с себя всю грязь, в которой барахтается эта группа.
Хол: Дженнифер, сейчас ты просто хочешь сорвать зло на всех нас. Ты не думаешь, что
говоришь и кого обижаешь.
Дженнифер: О, я думала, вы все разные, а вы...
Кейт: Дженнифер, ты действительно ведешь себя совершенно ханжески, и, хотя я хочу
быть на твоей стороне, начинаю на тебя злиться.
Дженнифер: Не беспокойся. Мне не нужна ни ты, ни кто-либо другой.
Она была как безумная; зачем-то достала сумку, открыла ее, начала рыться,
одновременно плача и вскрикивая.
Луиза: Что, не можешь принять это? Ты можешь это смыть, но не можешь принять.
Когда становится жарко, хочешь сбежать, уйти домой. Неудивительно, что твой муж
захотел настоящую женщину.
Лоренс: Это низко, Луиза (Пытаясь примирить обеих).
Дженнифер: Су-у-ука! (Взвизгивая.) О, ненавижу тебя! Ненавижу! Я глаза тебе
выцарапаю.
Она вскочила со стула, угрожая Луизе.
Фрэнк: Эй, Дженни!
Он схватил ее, и они упали на пол. Дженнифер плевалась и царапалась.
Фрэнк: Черт, да ты сильная.
Дженнифер: Пусти меня! Я ей покажу. Я убью ее! Убью! О! О!
Она услышала себя, услышала повторяющееся слово “убью”, и внезапно затихла. Буря
прошла. Она в изнеможении лежала на руках у Фрэнка, тихо всхлипывая.
Фрэнк держал ее с удивительной нежностью. Остальные члены группы сидели как
пришибленные, обессиленные бурей эмоций, которая пронеслась над нами. Кейт и Луиза
плакали. Лоренс утонул в кресле, закрыв лицо ладонями. Хол пытался спрятаться от самого
себя, заглядывая в глаза другим. Я внезапно почувствовал себя таким уставшим, что едва
мог двигаться. Хотя я и мало говорил, но все время был как на иголках, готовясь
вмешаться, как только почувствую, что это будет необходимо. Мне хотелось, чтобы эта
пьеса была доиграна до конца, потому что чувствовал: она исполнена смыслом почти для
каждого в этой комнате.
Луиза подняла голову и низким голосом заговорила с Дженнифер:
— Дженнифер, были моменты, когда я называла себя худшими словами, чем те,
которые произнесла ты, но мне бы хотелось, чтобы ты знала: все было не так, как ты
