 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
слабость. Уважение к себе включает у них уважение к собственному организму. Для этих людей
заболевание - своеобразная психотравма, крах самовосприятия. Перцептуальная защита не позволяет
этим людям заметить неблагополучие в собственном организме и обратиться к врачу вовремя. А когда
болезненные симптомы все же пробивают брешь в этой защите, нередко бывает уже поздно.
Установлено, что женщины с таким типом защиты нередко просматривают первые признаки опухоли
молочной железы. Врачи и близкие, знающие о существовании такого механизма защиты, должны быть
особенно внимательны к любым симптомам у тех, кто не склонен обращать внимание на свое здоровье
и вроде бы стыдится болеть.
Если же говорить не о медицинской, а о психологической стороне проблемы, то столкнувшись с
"глухотой" и "слепотой" собеседника, надо не злиться и не обвинять его в невнимательности, а
задуматься, не наносит ли общение с вами удар по восприятию другого человека.
С другой стороны, далеко не всегда угрожающая ситуация заявляет о себе "предупреждающим"
сигналом, то есть этот механизм не может обеспечить полную психологическую защиту. И если
угрожающая информация "прорывается" сквозь барьер "предчувствия", воспринимается органами чувств,
тогда вступает в действие другой защитный механизм, который психологии называют вытеснением:
"конфликтная" информация воспринимается чувственно, но до сознания не допускается.
В этом случае значение информации должно оцениваться еще до ее осознания. Как это может
происходить?
Исследования, проведенные в лаборатории Э. А. Костандова (Институт общей и судебной
психиатрии), обнаружили, что при прочих равных условиях любая информация - и слова, и образы -
чуть быстрее воспринимается и комплексно оценивается правым полушарием. И если признать, что
образное мышление обеспечивает одномоментное "схватывание" всей информации в целом,
улавливание ее наиболее общего смысла, то это не должно вызывать удивления. В результате такого
опережения в левое полушарие можно не передавать ту информацию, которая способна возбуждать
неприемлемые для сознания мотивы и представления, спровоцировать психологический конфликт. А
если мы признаем, что сознание "представлено" в правом полушарии "образом Я", то уже не должны
удивляться и тому, что оценка информации с точки зрения ее приемлемости для сознания
осуществляется в пределах лишь правого полушария, что именно оно принимает решение, переводить
или нет эту информацию в сознание. Когда мы видим, что человек искренне не осознает очевидных
преимуществ своего соперника и конкурента, во всех этих случаях причиной является вытеснение.
Но и этот защитный механизм имеет "окно уязвимости". Ведь образное мышление не способно к
детальному анализу информации, вычленению из нее лишь травмирующих, конфликтных элементов, и
поэтому вся информация, так или иначе связанная с неприемлемым мотивом, вытесняется целиком.
К тому же это очень дорогостоящая защита: ведь вытесненный мотив не исчезает, он лишь
перестает мешать целостному поведению, но, перейдя в подсознание, продолжает "звучать в душе",
вызывая неосознанную тревогу. В конце концов усиление ее начинает сказываться не только на
самочувствии и настроении, но и на поведении - человек оказывается не в состоянии сосредоточиться
ни на какой деятельности, его способность к решению текущих задач заметно ослабевает.
Может быть, одно из наиболее ярких отражений в художественной литературе это состояние
получило в "Петербурге" Андрея Белого. Один из центральных персонажей этого романа - влиятельный
сановник, сенатор Аполлон Аполлонович Аблеухов - живет в ощущении неуклонно надвигающейся
катастрофы. Его любимый единственный сын связан с террористами и участвует в подготовке
покушения на него, и отец смутно догадывается о чем-то подобном и получает достаточно прозрачные
намеки от тайной полиции. Жить в такой неопределенности мучительно, но осознать до конца
намерения сына отцу невозможно, ибо есть нечто более страшное, чем смертельная опасность, - крах
представлений о мире, а значит - и о самом себе, эти представления создавшем и взлелеявшем. Очень
хочется поверить в ошибку своих предчувствий, и отец стремится получить доказательства их
беспочвенности, но в то же время очень боится их подтверждения. Угроза неприемлема именно потому,
что исходит от самого близкого человека, она не вовне, она как бы изнутри. Осознать ее и принять меры
против сына - значит разрушить все, что связывает сенатора с жизнью, а зачем тогда ее защищать?.. Да и
сын, по мере приближения момента покушения, все более ужасается неотвратимости катастрофы и
старается не замечать ее надвижения. От книги исходит тревожное напряжение, мастерски переданное
