 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
124
душой», в которую не всегда могут вписаться западные модели и эталоны бытия, например «аме-
риканская мечта».
Именно поэтому формула дозволенности попала у нас на неподготовленную почву, не бы-
ло учтено то, что для ее реализации необходимы достаточно развитое правосознание, культура,
самодисциплина, правопочитание, отлаженная, а не разбалансированная юридическая система. Но
это вовсе не значит, что саму формулу разумной, полезной разрешенности, проверенную многове-
ковым опытом других народов, надо отвергнуть как непригодную и в очередной раз искать «свой
собственный путь».
Свободный человек в свободном обществе вправе предпринимать любые действия, не про-
тиворечащие закону и морали. Формирующиеся рыночные отношения объективно требуют смены
старой психологии – психологии скованности, нерешительности, выжидания, косности, страха,
рутины. Ругательства и проклятия по поводу нового принципа малопродуктивны и никакой поль-
зы в конечном счете не принесут, как и нигилизм по отношению к демократии вообще.
Ведь совсем недавно мы не признавали идеи правового государства, гражданского общест-
ва, разделения властей, естественных прав человека, частного права (как и частной собственно-
сти), института президентства, конституционного правосудия, политического плюрализма, много-
партийности и многого другого. Однако все это постепенно вошло и продолжает входить в нашу
жизнь. Важно лишь при этом, как отмечено выше, учитывать российскую специфику.
Вступление в рыночные отношения – не экономический «блицкриг», а сложный, длитель-
ный и во многом болезненный процесс. Рынок волей-неволей заставляет субъектов проявлять
инициативу, искать приложение своим способностям, стараниям, наклонностям, и право не только
не должно мешать, но всячески содействовать этому. Гражданское общество, правовое государст-
во несовместимы с директивно-распределительной экономикой, командно-бюрократическим
правлением. Соответственно и правовое регулирование должно менять свой характер, свои
цели, задачи, функции – быть более гибким, либеральным, демократическим.
Призыв «не запрещенное дозволено» при его выдвижении был рассчитан на преодоление
синдрома «держать и не пущать», на развертывание активности, деловитости, выход из многолет-
него застоя социальной энергии, здоровое честолюбие, стимулы, интересы. Он был провозглашен
в противовес негласному правилу: можно только то, что прямо разрешено; или запрещено все, что
не разрешено. Важно было переломить запретительные и перестраховочные тенденции. Ведь за
многие годы люди привыкли жить по командам сверху или по инструкциям, расписывавшим все
«от сих до сих». Требовалось разбудить это «сонное царство», избавиться от социальной летаргии.
Еще римляне говорили: законы пишутся не для спящих.
Идеолого-партийное, тоталитарное правление, которое длительное
время господствовало в нашей стране и основой которого было не только единомыслие, но
и единодействие, сформировало у людей такие комплексы и стереотипы, как страх, боязнь ответ-
ственности, пассивность, апатия, конформизм, угодничество, бездумное исполнительство, чино-
почитание. Срабатывал рефлекс «как бы чего не вышло». Именно поэтому советское общество
нередко называли системой, где все можно и в то же время ничего нельзя. Один телефонный зво-
нок был сильнее любого закона. Команда сверху – и машина начинала безо всякой пробуксовки
быстро вращаться со всеми ее «винтиками» и «колесиками».
Все это глубоко укоренилось в общественном сознании и для многих было «жизненной фи-
лософией». Она, в частности, проявлялась в расхожих сентенциях типа: «моя хата с краю», «меня
это не касается», «я человек маленький», «начальству виднее», «инициатива наказуема», «не вы-
совывайся», «знай свой шесток», «не бери на себя лишнего». Причем подобная психология отра-
жала настроения как «культиков», так и «винтиков», «управляемых» и «управляющих». Среди по-
следних доминировала позиция: «не возникай», «сиди и жди, за нас думают вожди». Задача за-
ключалась в том, чтобы разрушить этот синдром, избавиться от мелочной опеки, зарегулирован-
ное™, патернализма.
Люди были не приучены жить в мире альтернатив, в мире столкновения различных мнений,
взглядов, позиций и действий, т.е. в условиях плюрализма, когда надо поступить не по команде
сверху, а самостоятельно, да еще отстаивать свой выбор. Отдельный индивид оказался запрограм-
мированным лишь на определенную волну, заидеологизиро-ванным и закомплексованным. По
словам известного российского писателя Сергея Залыгина, такой человек скорее уверует в ложный
ориентир, чем согласится хоть на час остаться без ориентира.
