 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
51
Однако как в философии, так и в правоведении имеется и другое понимание структуры,
когда к ней относят не только целесообразные связи элементов в системе, но и сами эти
элементы. Конечно, единство элементов и структуры (способа их связи) можно назвать
словом «структура», но мы никуда не уйдем от необходимости понятийного обособления и,
следовательно, особого терминологического обозначения, целесообразных отношений в
системе ввиду их важности и самостоятельности. Поэтому здесь может быть допущен лишь
терминологический «сдвиг», но не более. Полностью проигнорировать структуру как связь
не удастся.
Структура, действительно, тесно связана с элементами, а в ряде случаев -очень тесно:
это в тех случаях, когда элементы являются носителями структуры и воспроизводят,
продуцируют ее, что характерно для социальных систем. Но вместе с тем структура тяготеет
к
инвариантности, то есть к тому состоянию, когда при одной и той же структуре
возможны разные «наборы» элементов. Например, структура механических часов одинакова
для всех, а разнообразие их достигается за счет использования разных элементов.
Структуру из-за ее стремления к инвариантности иногда и определяют как
инвариант
системы (например, Н.Ф. Овчинников). Но в системе
инвариантным может быть
состав, а не структура. В качестве примера можно привести простой калейдоскоп, в котором
набор цветных осколков постоянен, а изменение рисунка достигается через изменение
пространственных отношений между ними, то есть структуры.
Социальная структура в изложенном понимании, то есть как целесообразный способ
связи элементов в системе, сама по себе неосязаема и невидима. Но от этого роль, скажем,
производственных отношений в жизни общества не умаляется. В то же время данная
особенность структуры приводит к тому, что она исследуется не непосредственно, а через
ряд своих проявлений. В полной мере это относится и к правоотношению. С одной стороны,
характер структуры правоотношения виден в содержании прав и обязанностей как целесооб-
разных свойств субъектов, а с другой - он проявляется в функционировании
правоотношения. Тесная связь, зависимость структуры от прав и обязанностей приводит
иногда ученых к мысли, что субъективные права и обязанности и есть структура
правоотношения, или что таковой является способ связи прав и обязанностей. Последняя
точка зрения логична лишь в том случае, если правоотношение понимать как связь
корреспондирующих прав и обязанностей. Однако такой взгляд не соответствует природе
правоотношения как отношения общественного. Связь юридических прав и обязанностей по
своей сути ничем не отличается от связи других явлений в правовом механизме, из нее не
видно, что правоотношение — это отношение общественное, отношение между людьми.
Поэтому структурой правоотношения как системы является не способ связи прав и
обязанностей, а способ связи субъектов на основе этих прав и обязанностей, через их права и
обязанности.
В качестве созданного правовыми средствами определенного взаимоположения
участников общественного отношения
структура правоотношения выступает как
непосредственный фактор формирования правомерного поведения.
Суть правового регулирования как раз и заключается в создании правовых структур,
установлении целесообразных отношений между субъектами в определенной социальной
сфере через предоставление им субъективных юридических прав и возложение
субъективных юридических обязанностей с тем, чтобы вызвать нужное поведение. В
результате правового воздействия социальная среда становится как бы пронизанной
целесообразными правовыми отношениями, наполняется правовой структурой, что служит
основой, своего рода двигателем, правомерной деятельности.
В исследовании структуры правоотношения не следует, видимо, отождествлять понятия
отношения и связи. Последняя есть разновидность отношения, другими разновидностями
которого можно считать зависимости и разграничения. Все находится в отношениях, но не
все находится в связях. В общефилософском плане особенность связи достаточно четко
показана А.И. Уемовым, по мнению которого при наличии связи изменение одной вещи
