 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
В общественном сознании современной России, да нередко и в научной среде, бытует
мнение, что этнические конфликты являются результатом социально-экономических
проблем, что в основе их лежит либо нищета народа, либо борьба элит за ресурсы или за
власть ради контроля над ресурсами. Широкому распространению этой точки зрения
способствуют и средства массовой информации. В этом, как правило, устойчиво
убеждены практические работники. Так, в ходе осуществляемого в Ставропольском крае
мониторингового исследования методом экспертного опроса (в качестве экспертов
выступали практические работники городского и районного звена, в компетенцию
которых входят те или иные аспекты этнических проблем) 70 % респондентов отметили,
что причины этнических конфликтов имеют экономический характер, а 90 % убеждены,
что главной мерой по преодолению этнической конфликтности в регионе является работа
по выходу из экономического кризиса. Эти результаты наглядно свидетельствуют о том,
что эксперты фактически отказывают этническому конфликту в своей собственной
сущности.
Что касается зарубежной этноконфликтологии, то, хотя в ней вопрос о самостоятельной
сущности этнического конфликта, казалось бы, был решен еще в самом начале
«теоретико-методологического этапа» развития, т. е. в начале 1980-х гг., в 1990-е гг. эта
проблема ставится с новой остротой. Для современной постановки вопроса характерно
именно отрицание самого феномена этнического конфликта как такового. Разумеется,
речь идет не об отрицании того, что определенный конфликт происходит, а о том, что этот
конфликт можно назвать этническим. Так, Р. Липшутц, определяя основы своей
концепции этнического конфликта, пишет: «То, что стало называться этническим
конфликтом, не более и не менее, чем борьба за государственную власть. А потому
методы, которые используются участниками этнических или конфессиональных
(sectarian) движений, не слишком отличаются от методов, используемых остальными, кто
оказался вовлеченным в такую борьбу в различных местах и в различное время» [12].
Приведенная мысль как нельзя лучше характеризует постмодернистское видение
этнического конфликта: одно из возможных и весьма распространенных его проявлений в
современном мире определяется в качестве сущности самого феномена, причем в
различные эпохи.
Но далеко не все то, что называется этническим конфликтом, обязательно является
борьбой за власть, и далеко не все участники этнических конфликтов стремятся к власти,
ибо никакие властные структуры не могут поглотить такое количество людей в случае их
победы в конфликте. Действительно, в период распада полиэтничных государств, что
характерно для 1990-х гг., шанс получить доступ во власть заметно увеличиваете» в связи
со значительным увеличением числа субъектов власти, но это не означает, что такая
ситуация была характерна всегда и везде.
Итак, постмодернизм, вслед за теоретической «ликвидацией» этнично-сти предлагает
логичную в таком случае «ликвидацию» этнического конфликта. Правда, сами
«постмодернисты» не исключили понятие «этнический конфликт» из своего
терминологического аппарата, не сумев, видимо, подобрать адекватной замены.
Справедливости ради отметим, что постмодернисткое упразднение этнического
конфликта и его редукция к борьбе элит за власть является хотя и наиболее
распространенной, но отнюдь не единственной или общепризнанной точкой зрения ни в
англо-американской, ни тем более во всей зарубежной этноконфликтологии.
Далее, поскольку социальные конфликты в современном мире имеют, как правило,
многофакторную природу, вряд ли правомерно говорить об этническом конфликте «в
чистом виде». В любом конфликте, в котором имеется этнический компонент,
переплетаются экономические, политические, социальные и многие другие линии
соперничества, мотивы участия в таких конфликтах будут различные у разных слоев
этнических групп. Каковы тогда эмпирически фиксируемые признаки, позволяющие
определить тот или иной конфликт как этнический?
