 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
опосредованным процессом. Целый ряд воспоминаний мы локализуем посредством заключений об
объективной последовательности событий на основании причинных зависимостей между ними. Без
таких умозаключений порядок наших воспоминаний и интервалы между событиями, к которым они
относятся, не были бы сколько-нибудь однозначно определимы.
Опорные точки для восстановления наших воспоминаний и их локализации доставляет нам
социальная жизнь. Наши воспоминания обычно относятся к ситуациям, в которых принимали участие
другие люди, хотя бы нашего ближайшего окружения. Очень часто основные вехи нашей жизни
определяются событиями общественно-политической жизни.
Эти события датированы независимо от наших личных воспоминаний. Но, исходя из них, мы
можем локализовать наши воспоминания благодаря тому, что события нашей личной жизни постоянно
сплетались с событиями коллективной жизни и по мере их переживания включались в рамки
социальной жизни. Внутри этих социальных рамок мы и осуществляем локализацию наших
воспоминаний, пользуясь некоторыми особенно памятными моментами для восстановления наших
воспоминаний. Чем более наша жизнь включена в общественную, тем более благоприятны условия для
восстановления наших воспоминаний и их локализации посредством косвенных умозаключений.
В нашей «исторической» памяти, воспроизводящей наше прошлое, особенно отч¸тливо
выявляется значение для формирования памяти требований, предъявляемых к человеку социальными
отношениями, в которые он вступает. Необходимость действовать в дальнейшем в соответствии с
характером обязательств к другим людям влеч¸т за собой необходимость сохранять воспоминание о
прошлом. Участие в общественной жизни требует сохранения и уточнения воспоминаний, и оно же да¸т
для этого опорные точки. Мы должны помнить наше прошлое, поскольку оно связано с другими
людьми, и именно это участие в коллективной жизни связывает события нашей индивидуальной жизни
с событиями коллективного опыта; это да¸т возможность восстановить первые, исходя из вторых. И на
памяти человека, следовательно, сказывается то, что он — общественное существо, включ¸нное в
общественную жизнь.
Значение социальной жизни для восстановления воспоминаний, освещающих историю нашей
жизни, особенно отметили представители французской социологической школы Э. Дюркгейма.
М. Гальбвакс посвятил специальное исследование (см. M. Halbwachs, Les cadres sociaux de la
memoire. Paris, 1925) обоснованию того положения, что процесс воспоминания совершается на основе
«социальных рамок», в которых протекает наша жизнь. Гальбвакс исходит из идеалистической
концепции Э. Дюркгейма, признающего реальное существование коллективного духа социальной
группы. Основной порок работ Гальбвакса заключается в том, что, говоря о социальной природе
памяти, он предполагает существование памяти у социальной группы; утверждение о социальной
природе памяти у человека превращается у него в отожествление е¸ с памятью общественной группы.
Психология памяти, развитая М. Гальбваксом, представляет собой не что иное, как частную
реализацию в учении о памяти характерного для французской социологической школы Э. Дюркгейма
сведЕния психологии к идеологии и растворения идеологии в психологии. С этой общей позицией
Гальбвакса связано и то, что он отожествляет воспоминание личного прошлого с процессом
восстановления исторического прошлого, свидетелем которого мы не были (см. выше). Более
осторожен в этом отношении в своих выводах Э. Бартлетт, который тоже подч¸ркивает социальный
характер человеческой памяти, но ограничивает этот тезис признанием социальной обусловленности
памяти индивида, воздерживаясь от признания «коллективной» памяти в духе Гальбвакса.
У нас в СССР вопрос о памяти в социально-историческом плане ставился Л. С. Выготским, А. Р.
Лурией и А. Н. Леонтьевым. Л. С. Выготский и А. Р. Лурия (как и П. Жане) особенно подчеркнули связь
памяти в е¸ историческом развитии с письменностью.
Сохранение и забывание
Сохранение является сложным динамическим процессом; он совершается в условиях
определ¸нным образом организованного усвоения и включает в себя многообразные процессы
переработки материала.
[См. М. Н. Шардаков, Усвоение и сохранение в обучении, «Уч¸ные записки
Государственного Педагогического института им. Герцена», т. XXXVI, Л. 1940.]
Оборотной стороной сохранения, проявляющегося в воспроизведении, является
забывание. Г.
Эббингауз, П. Радосавлевич, А. Пьерон и др. исследовали ход забывания как функцию времени,
прошедшего с момента заучивания. Выучив некоторый материал, Эббингауз по прошествии
определ¸нного времени, в течение которого этот материал частично забывался, приступал к его
