 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Этому идеалистическому пониманию воли механицисты противопоставляли е¸ отрицание. Они
объявили е¸ иллюзией человека, не сознающего строгой закономерной детерминированности своих
поступков. С равным основанием, по словам Гоббса, волчок, пущенный в ход ударом кнута, признал бы
у себя свободную волю, если бы осознавал сво¸ движение, не осознавая вызвавшей его причины.
Философской основой для надлежащего решения психологической проблемы воли является
правильное разрешение вопроса о свободе и необходимости.
Метафизики, как идеалисты, так и материалисты, внешне противопоставляли их друг другу,
изображая их как несовместимые противоположности.
«Гегель, — пишет Энгельс, [Энгельс, Анти-Дюринг, 1938, стр. 94.]
— первый правильно
представил соотношение свободы и необходимости. Для него свобода есть познание необходимости.
«Слепа необходимость, лишь поскольку она непонятна». Не в воображаемой независимости от законов
природы заключается свобода, — продолжает Энгельс, — а в познании этих законов и в основанной на
этом знании возможности планомерно заставлять законы природы действовать для определ¸нных
целей. Это относится как к законам внешней природы, так и к законам, управляющим телесным и
духовным бытием самого человека, — два класса законов, которые мы можем отделять один от другого
самое большее в нашем представлении, отнюдь не в действительности. Свобода воли означает,
следовательно, не что иное, как способность принимать решения со знанием дела. Таким образом, чем
свободнее суждение человека по отношению к определ¸нному вопросу, с тем большей необходимостью
будет определяться содержание этого суждения, тогда как неуверенность, имеющая в своей основе
незнание и выбирающая как будто произвольно между многими неодинаковыми и противоречащими
друг другу возможными решениями, тем самым доказывает свою несвободу, сво¸ подчинение тому
предмету, над которым она должна была бы господствовать. Свобода состоит, следовательно, в
господстве над нами самими и над внешней природой, в господстве, основанном на познании
необходимостей природы (Naturnotwendigkeiten). Первые отделившиеся от животного царства люди
были во всех существенных отношениях так же несвободны, как и сами животные, но каждый прогресс
культуры был шагом впер¸д к свободе».
Необходимость не исключает свободы; свобода, напротив, предполагает необходимость, но не
слепую, а осознанную. Сознательная деятельность, возможность свободного выбора предполагает
предвидение и уч¸т последствий поступков. Но как бы мог человек предвидеть эти последствия, если
бы в основе его поступков не лежала осознанная им необходимость, если бы его деятельность не
включалась в закономерную связь причин и следствий?
Свобода моего выбора не исключает, а предполагает и знание причин моих поступков,
осознанных как его мотивы. Именно неосознание мотивов моего поведения делает его слепым и
несвободным. Так что причинная обусловленность его решения, если только она мною осозна¸тся,
является не помехой, а предпосылкой свободы моей воли. Свобода моей воли, таким образом, не
противостоит необходимости и не прерывает е¸, а сама включается в е¸ закономерную цель.
Точно так же целевой характер волевого действия не исключает в н¸м причинности а, наоборот,
предполагает е¸. В волевом действии я, стремясь к цели, на которую направлена моя воля, должен
избрать средства для е¸ достижения. Но действительным средством по отношению к цели, на которую
устремлена моя воля, будет лишь то, что относится к моей цели, как причина и следствие, цель, на
которую направлено волевое действие, может быть достигнута только в том случае, если она как
следствие вытекает из средств, которые я ввожу для е¸ достижения, а эти средства являются причиной,
которые е¸ вызывают. В основе отношения средства и цели лежит осознанное мною отношение
причины и следствия; первое устанавливается на основе второго.
Внешнее метафизическое противопоставление свободы и необходимости, а также цели и
причины как несовместимых противоположностей, нашло себе отражение в психологии воли в
идеалистических и механистических тенденциях, широко в ней распростран¸нных.
Внешнее противопоставление свободы и необходимости преломилось во внешнем
противопоставлении сознания и поведения. Поведение было по большей части признано сферой
необходимости, закономерной детерминированности; свобода приютилась в сфере сознания. Поэтому
сторонники этой ложно понятой свободы попытались оторвать волевой «акт» от действия, превратив
его лишь в переживание. Сторонники же закономерной детерминированности поведения попытались
свести волевое действие к более элементарным движениям — реакциям, рефлексам и пр., оторвав его от
регулирующего его сознания.
В идеалистической психологии сознания волевой акт трактовался в основном как переживание в
отрыве от действия. Поэтому в центре психологической теории воли оказался вопрос о том, насколько
