 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
новой политической системы является отсутствие – за вычетом мифа о всесилии рынка –
воодушевляющей и сплачивающей Большой идеи. Духовная нищета режима просто
поразительна”240.
Пробегите мысленно все стороны жизнеустройства – везде реформаторы пытались и
пытаются переделать те системы, которые сложились в России и СССР, по западным
образцам. Сложилась, например, в России своеобразная школа . Она складывалась в
длительных поисках и притирке к социальным и культурным условиям страны, с
внимательным изучением и зарубежного опыта. Результаты ее были не просто хорошими, а
именно блестящими, что было подтверждено объективными показателями и отмечено
множеством исследователей и Запада, и Востока. Нет, эту школу было решено кардинально
изменить, перестроив по специфическому шаблону западной школы.
Сложился в России примерно за 300 лет, своеобразный тип современной армии, во
многих существенных чертах отличный от западных армий с их идущей от средневековья
традицией наемничества (само слово «солдат» происходит от латинского «soldado», что
значит «нанятый за определенную плату»). С точки зрения военных функций никаких
преимуществ контрактная армия не имеет, отечественные войны всегда выигрывает армия
по призыву, которая выполняет свой священный долг . Российская армия, особенно в ее
советском обличье, показала высокую эффективность в оборонительных, отечественных
войнах. Никто не отрицает, что такая армия стране и народу нужна и сейчас – но
реформаторы сразу стали ее ломать и перестраивать по типу западной наемной армии (даже
ввели нашивки с угрожающими символами – хищным орлом, оскаленным тигром – то, что
всегда претило русской военной культуре).
Понятно, почему власти стремятся заменить армию по призыву профессиональной
армией – но почему это поддерживает демократическая интеллигенция? Правые всегда
заинтересованы в наемной армии потому, что она является легко управляемым
репрессивным инструментом в борьбе против трудящихся. Это – политическая азбука,
известная с давних пор. Воинская повинность привлекает в солдаты молодежь из всех
социальных групп, и большинство солдат происходит из трудящихся. Это – армия народная,
и заставить ее выполнять карательные функции сложно и опасно. Когда в 1905-1907 гг.
царское правительство было вынуждено привлечь армию к выполнению таких задач, это
сыграло фатальную для него роль в 1917 г.
Сложилась в России, за полвека до революции, государственная пенсионная система,
отличная и от немецкой, и от французской. Потом, в СССР, она была распространена на всех
граждан, включая колхозников. Система эта устоялась, была всем понятной и нормально
выполняла свои явные и скрытые функции – нет, ее сразу стали переделывать по
неолиберальной англосаксонской схеме, чтобы каждый сам себе, индивидуально, копил на
старость, поручая частным фирмам «растить» его накопления.
В этой склонности к отказу от анализа отечественного исторического опыта, от
собственного проектирования и от творческого поиска способов обновления есть нечто не
просто чуждое рациональности, но и почти нечеловеческое. Имитация – способ решения
проблем, присущий животным. Мы удивляемся этой их способности – чайки, подражая друг
другу, разбивают ракушки моллюсков, бросая их с высоты на камни; обезьяны,
подсматривая за людьми, сплетают себе из лиан пояса, чтобы затыкать за них початки
кукурузы во время налета на поле. Мы удивляемся потому, что это делают неразумные
существа. Разум же дал человеку способность не просто повторять чужие приемы, но
творчески изменять их, придавая им новое качество – в соответствии с особенностями новых
условий. И вдруг в значительной части культурного слоя большой страны мы видим
неодолимое стремление от этой способности человека разумного отказаться!
Иногда этот отказ от разума настолько агрессивен и туп, что внушает ужас как
неведомая заразная болезнь. Вот, властями и строительными фирмами Москвы и Петербурга
овладела фанатичная идея построить несколько десятков небоскребов – чтобы было «как в
Нью-Йорке». Слабые возражения их карманных экспертов во внимание не принимаются.
