 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Такое отношение к отечественной промышленности, к нашему национальному достоянию,
поразило специалистов во всем мире. В докладе американских экспертов, работавших в РФ,
говорится: «Ни одна из революций не может похвастаться бережным и уважительным
отношением к собственному прошлому, но самоотрицание, господствующее сейчас в
России, не имеет исторических прецедентов. Равнодушно взирать на банкротство
первоклассных предприятий и на упадок всемирно-известных лабораторий – значит
смириться с ужасным несчастьем»306.
Наконец, тяжелое нарушение логики имеет место в последнем умозаключении
Н.П.Шмелева. Вдумаемся: «Если через 20 лет в наиболее развитой части мира в
материальном производстве будет занято не более 5% – значит, это и наша перспектива». Не
будем уж говорить о крайнем аутизме утопии устроиться целой большой стране почти без
материального производства – об утопии «золотого миллиарда» или нео-античности, то есть
превращения почти всего населения Земли в разновидность рабов, во внешний пролетариат
«наиболее развитой части мира».
Разрыв в логике состоит в утверждении, что через 20 лет место жителей России – не в
загоне для рабов, а именно в «золотом миллиарде». Как сказал бы Шура Балаганов, «а где же
еще?» А ведь буквально за абзац до этого Н.П.Шмелев призывает к деиндустриализации
России. С какой же стати она в таком случае имеет перспективу стать элементом «наиболее
развитой части мира»? Где она возьмет авианосцы, чтобы заставить бразильцев и малайцев
осуществлять для нее «материальное производство»?
Надо заметить, что бредовая утопия «постиндустриализма», при котором, якобы,
человечество будет обходиться без материального производства – промышленности и
сельского хозяйства – культивировалась не только в воспаленном сознании прорабов
перестройки. Она так и осталась, как заноза, в мозгу реформаторов. Ей, например, подвержен
Г.Греф – ни много ни мало Министр по делам экономического развития РФ. В апреле 2004 г.
он выдавал перлы аутистического мышления на «научной» конференции, которую живо
обсуждала пресса. Вот выдержка из обзора: «…Призвание России состоит в том, чтобы стать
в первую очередь не руками, а мозгами мировой экономики!» – провозгласил свой первый
тезис министр. Но тут же его и дезавуировал: «Этого нельзя сделать ни за десять, ни за пять
лет, но мы должны последовательно идти в эту сторону». Затем Герман Греф назвал два
возможных пути развития экономики. По первому «граждане будут получать низкую
зарплату и смогут конкурировать по этому показателю со странами уровня Эфиопии, а рента
с монополий будет уходить на скрытые дотации неконкурентоспособной промышленности».
Второй путь, который Герману Грефу кажется предпочтительным, «не только путь борьбы за
рынки, но и путь создания новых рынков» – провозгласил Герман Греф и сделал странный
вывод: «Могу поспорить, что через 200-250 лет промышленный сектор будет свернут за
ненадобностью так же, как во всем мире уменьшается сектор сельского хозяйства».
Сегодня большинство тех, кто недоволен реформаторами, критикует их не за
ошибочный выбор пути (вектор), а за ошибочный темп изменений (скаляр). Они верят, что
при неторопливой приватизации в России можно было бы построить «нормальную
рыночную экономику». Тех, кто ставит под сомнение саму эту возможность, просто
игнорируют. Самой этой постановки вопроса не допускали, так что никто никогда и не
утверждал, что в России можно построить экономическую систему западного типа
.
Ситуация в интеллектуальном плане аномальная: заявления по важнейшему для народа
вопросу строились и строятся на предположении, которого никто не решается явно
высказать.
Глава 30. Поклонение идолу конкуренции
Н.П.Шмелев с его поклонением конкуренции вовсе не выделяется из общего хора
нашей интеллектуальной элиты. Идея, будто «продукция российского хозяйства должна
быть конкурентоспособна на мировом рынке », приобрела характер религиозной догмы (в
