 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
отношений ребенка, т. е. его отношений с матерью, и таким образом можно поставить знак равенства
между аналитиком и матерью и между пациентом и ребенком. Психотерапевтическая среда подобна
материнской среде, в которой аналитик (мать) создает условия, облегчающие психологический рост
пациента (ребенка). Чтобы лечение оказалось успешным, аналитик должен проявлять к пациенту
огромное уважение.
[Обратите внимание, насколько это воззрение близко терапии Роджерса (Rogers),
ориентированной на пациента.]
Уинникотт полагал, что крайне полезной для проявления истинного «я» может быть игра. В игре
человек может возвращаться ко времени, когда ему были нанесены первичные раны. В своей
психоаналитической практике Уинникотт допускал значительный отход от условностей. Необходимо,
считал он, прежде всего удовлетворить нужды пациента, а не заставлять его приспосабливаться к
графику и потребностям аналитика. Иначе это может только способствовать развитию ложного «я» у
пациента. Например, Уинникотт проводил неограниченные временем беседы, которые могли
продолжаться два-три часа, если обычный 50-минутный прием проходил,
на взгляд пациента, в
несвободной и негармоничной обстановке. Ведь именно гармоничная эмпатия и удовлетворение
потребностей истинного «я» пациента являются целью психоанализа.
«Достаточно хорошая адаптация матери к потребностям младенца вызывает у ребенка иллюзию,
что существует внешняя реальность, которая соответствует его собственной потребности создавать»
(Winnicott, 1971, р. 121).
В большей степени, чем это свойственно большинству теоретиков, Уинникотт всегда начинал с
наблюдений и только затем переходил к разработке концептуальной базы. Он видел, к примеру, что
развитие ребенка идет от абсолютной зависимости его от матери через относительную зависимость к
состоянию «нацеленности на независимость». Понятия достаточно хорошей матери, облегчающих
условий, истинного «я» и ложного «я», а также многие другие термины и фразы Уинникотта основаны
на здравом смысле. Фактически, одно из самых больших благ, извлеченных многими читателями
Уинникотта, — это побуждение искать собственный здравый подход к психологическим вопросам.
Демонстрацией своей собственной спонтанной творческой активности Уинникотт продолжает
вдохновлять многих психотерапевтов на то, чтобы они доверяли своей интуиции и способности
помогать другим.
Хайнц Кохут (1913—1981)
Хайнц Кохут (Heinz Kohut) положил начало психоаналитической школе мысли, называемой я-
психологией.
Выросший и получивший образование в Вене, он, подобно Фрейду, был вынужден
покинуть Австрию из-за нацистов в 1939 году. Он окончил медицинскую школу и получил свою
психоаналитическую подготовку в Соединенных Штатах. Его работа на начальном этапе
рассматривалась как продолжение модели Фрейда, и он старался включить влечения в разрабатываемую
им теорию «я» (St. Clair, 1986). Однако в итоге Кохут пришел к выводу, что личность развивается в двух
направлениях: одно ведет к зрелости эго, как Фрейд понимал этот термин, а другое — к зрелости «я»,
области, не имевшей четкого определения (Kohut, 1977). Некоторые другие ученые, в частности
Уинникотт и Юнг, ранее предпринимали психологическое исследование «я» со своих собственных
позиций. Однако Кохут добавил один ключевой элемент к этому исследованию. Он понял, что наш
врожденный нарциссизм является существенной частью развития «я», и описал его в виде отдельной
линии развития внутри личности. Влияние Кохута было значительным, породив целый ряд
ассоциаций, учебных институтов и журналов.
Подобно Фрейдам, Клейн и Уинникотту, Кохут основывал свое новаторское мышление на
наблюдении внутри психоаналитической среды. Он часто работал с пациентами, которые жаловались
на чувство дезинтеграции или отчаянную борьбу с внутренней пустотой. Его не удовлетворял
фрейдовский психоаналитический диагноз вытесненной (подавленной) сексуальной и агрессивной
энергии. Скорее, заключал он, эти пациенты страдают от недостаточного развития как «я», так и
ощущения внутренней субстанциальности (прочности). «Я» стало термином, который объединял, по
Кохуту, присущее человеку базовое ощущение реальности и цели, его устремления и идеалы. Оно
является стержнем ощущения человеком смысла происходящего. В дополнение к диагностированию
