 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Таковы, в немногих словах, главные мысли книги. Она не содержит, однако, последовательного курса
кибернетики. В 1948 г. это был только проект. Сам Винер не раз отмечает в книге ее предварительный,
вводный характер. Хотя Винер и располагал определенными результатами и методами, включая
элементы заложенной им и К.Э. Шенноном теории информации, до подробного, систематического
построения новой науки было еще далеко. Теория управления гораздо шире фундаментальной теории
информации и очерчена Винером весьма бегло. В целом перед нами ряд эскизов, общая программа,
набросанная большими мазками, отважно апеллирующая к аналогии и гипотезе, скорее индуктивная,
нежели дедуктивная. Небывалый синтез только намечен, здание еще все в лесах.
Винер видит обширное поле для приложения новых понятий. С кибернетических позиций атакует он
проблемы техники, физики, биологии, физиологии, медицины, психологии, социологии. Он убежден,
что кибернетика даст возможность объединить и упорядочить огромный материал из разных областей,
наладить сотрудничество ученых разных специальностей, вооружить их общим языком и общей
методикой.
Основатель кибернетики не ограничивается специальными научными вопросами. Он задумывается над
общественной миссией кибернетики, переходит к проблемам философским и моральным; теория
соединяется с публицистикой, специальные исследования – с вольными размышлениями о путях науки
и путях человека.
Книга Винера весьма своеобразна по своей форме и стилю. Не монография обычного типа, не сухой
ученый трактат, а живое, свободное изложение мыслей автора, с неожиданными отступлениями и
внезапными догадками, с гражданскими раздумьями, со сложными математическими формулами на
одних страницах и художественными литературными образами на других. Определение чередуется с
метафорой, доказательство – с притчею. Автор рассказывает нам историю своих исканий, дает
прочувствовать свои мотивы и основания, проследить постепенную кристаллизацию идей. В книге
много эмоционального, она взывает не только к уму читателя, но и к его воображению и чувству. Это
особый жанр, своего рода научные этюды или эссе, напоминающие произведения ученых-
универсалистов прежних времен. Я сравнил бы “Кибернетику” Винера с “Эпохами природы” Бюффона,
хотя последний обладал более изящным пером.
Обращаясь к специалистам разных профилей и просто к широкой публике, Винер, естественно, должен
был позаботиться о доступности общего содержания книги, главных своих положений и выводов, и в
той или иной степени разъяснить используемые им понятия и данные далеких друг от друга дисциплин.
Физиологи нуждались в некоторых пояснениях по части математики, математики – по части
физиологии и т.д. Благодаря выборочной, как бы “контурной” популяризации, книгу может прочесть с
интересом каждый образованный читатель. Тем не менее это отнюдь не популярная книга, и подлинный
разбор ее и оценка требуют больших усилий.
Математические разделы книги написаны столь бегло и лаконично, что доступны вполне лишь хорошо
подготовленному математику. Степень популяризации и детализации колеблется от места [c.18] к
месту; многие промежуточные звенья пропущены, намеки заменяют изложение. Читатель, пожелавший
глубоко проштудировать материал и досконально разобраться в умозаключениях автора, должен
накопить основательные звенья в области теории вероятностей, математической статистики,
математической логики, функционального анализа, статистической физики, теории автоматического
регулирования, теории вычислительный машин, неврологии и невропатологии. Необходимо изучение
предыдущих математических работ Винера, на которые тот ссылается в тексте. Впрочем, книга
адресована не индивидуальному, а коллективному читателю.
Эскизность, фрагментарность книги задают также немалый труд абстрагирования и систематизации
понятий из приводимых описаний и сравнений. Понятийный аппарат новой науки во многом еще
зачаточен, смутен, это кибернетика in statu nascendi – “в состоянии зарождения”. Наконец, надо
признаться, Винер во многих местах просто небрежен и тороплив.
Настоящий бич книги составляют многочисленные описки и опечатки. Первое издание 1948 г.
изобилует искажениями формул, имен, ссылок; неточности прокрались и в словесный текст. Винер
