 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
ниже от скорби преклонялась голова и в утомленьи тяжелей влачились ноги, и от мучительной
бессонной ночи казалось, что иссяк источник его жизни; из сумерек и мглы предстала вдруг Пандора,
дочь младшая его; к святому месту походкой неуверенно-стыдливой она приблизилась, смиренно стала
одаль, скромным взором приветствуя отца, благоговейно вопрошая его молчаньем уст своих».
Ясно без дальнейших объяснений, что бог страдает недугом Прометея. Ибо, подобно тому как
Прометей всю свою страсть, все свое либидо направляет потоком в свою душу, в свою внутреннюю
глубину и посвящает всего себя на служение своей душе, так и бог его совершает «круговой обход»
вокруг мирового центра, истощая себя в этом, совершенно так, как Прометей, уже близкий к полному
угасанию. Это значит, что его либидо целиком перешло в область бессознательного, где и должен
подготовиться эквивалент, потому что либидо есть энергия, которая не может исчезнуть бесследно, но
всегда создает некоторый эквивалент. Эквивалентом является Пандора и то, что она приносит отцу, а
именно драгоценное сокровище, которое она хотела бы подарить людям для облегчения их страданий.
Если мы перенесем эту сцену в человеческую сферу Прометея, то это означает следующее: пока
Прометей страдает в состоянии «богоподобия», душа его подготовляет некое создание, предназначенное
для того, чтобы облегчить страдания человечества. С этим произведением душа его стремится к людям.
Однако это произведение, которое душа Прометея в действительности подготовляет и творит, вовсе не
тождественно с даром Пандоры. Сокровище Пандоры есть бессознательное отображение, символически
представляющее собою действительное создание души Прометея. Из текста с несомненностью вытекает,
что именно представляет собой это сокровище: это бог-спаситель, обновление солнца. [Относительно
мотива сокровища и возрождения я должен сослаться на мою книгу /47- Ч.II. Гл.IV,V/]
Это страстное желание выражается в недуге бога, он томится по возрождению, и вследствие
этого вся его жизненная сила устремляется назад в центр его самости, то есть в глубину
бессознательного, из которой жизнь возрождается вновь. Поэтому появление этого сокровища в мире
описывается так, как если бы воспроизводилась картина рождения Будды из Лалитавистары /43- S.126/:
Пандора кладет свое сокровище под ореховое дерево, подобно Майе, рождающей свое дитя под
смоковницей.
«В полуночной тени, под деревом оно пылает, искрится и пламенеет вечно; подобно утренней
звезде на темном небе лучится вдаль алмазное сверканье».
«И даже пчелы и бабочки, порхавшие над цветником, поспешно прилетели, играя и носясь вокруг
чудесного младенца». «...И жаворонки из воздушных сфер падением тяжелым опускались, исполненные
жажды благоговейно поклониться новорожденному прекраснейшему лику солнца, и вот, совсем вблизи,
они смотрели в белизну лучистого сиянья и трепетали сердцем». «А надо всем отечески и милостиво
возвышалось избранное дерево с его гигантской лиственной короной, с тяжелым зеленеющим плащом и
царственные руки простирало как бы в защиту над головами своих детей.
И множество ветвей любовно нагибалось, склоняясь до земли, как изгородью защищая сокровище
от посторонних взоров, ревнуя и стремясь сберечь себе, одним себе все наслажденье незаслуженным
благодеяньем дара; и тысячи бесчисленных нежно-одушевленных листьев дрожали, трепетали от
блаженства и лепетали в радостном волненьи, слагая мягкий чисто-звучный хор и шелестя в аккордах:
„Кто знал бы, что сокрыто под смиренной кровлей, кто ведал бы, какое сокровище покоится средь нас!“»
Когда для Майи пришел час родить, она родила своего младенца под смоковницей, опускавшей
для защиты свою лиственную корону до земли. От воплотившегося Бодхисатвы по миру
распространяется неизмеримое сияние, боги и природа принимают участие в его рождении. Как только
Бодхисатва ступает на землю, из-под его ног вырастает огромный лотос, и, стоя в лотосе, он созерцает
мир. Отсюда тибетская молитвенная формула: om mani padme hum = О, какая драгоценность в лотосе! В
момент возрождения Бодхисатва находится под избранным деревом Bodhi (познания), где он и
становится Буддой (просветленным). Это возрождение или обновление сопровождается тем же
световым сиянием, теми же чудесами природы и появлением богов, как и рождение его.
Но в мире Эпиметея, где царит лишь совесть, а не душа, утрачивается неизмеримая
драгоценность. Ангел приходит в ярость от тупоумия Эпиметея и кричит ему: «Да разве не было души в
тебе, что, дик и неразумен, ты, как животное, запрятался пред дивным божеством?» [Шпиттелер
изображает пресловутую совесть Эпиметея как маленькое животное. Это и соответствует
оппортунистическому инстинкту животных.]
