 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
именно для западной цивилизации типа материнского поведения, а именно, нарциссической и
фобической сверхозабоченности вопросами выделения (elimination). Этот аттитюд содействует
чрезмерному развитию ретентивных и элиминативных потенциальностей в анальной зоне. Он вызывает
у ребенка мощную социальную амбивалентность и остается изолирующим фактором в его социальном
и сексуальном развитии.
Получаемое индейцем юрок «удовольствие от заключительного опорожнения и показа
запасенного материала» более всего заметно во время танцев, когда под утро юрок с пылающим лицом
предъявляет свои сказочные сокровища из обсидиана или головной убор, украшенный скальпами
дятлов. Именно здесь инеституционализированное упорство, которое сделало для него возможным
накапливать эти сокровища, по-видимому, нейтрализуется высоко социальным опытом осмотра его
богатств, увеличивающих престиж целого племени. Моя же цель - убедить читателя в том, что невроз -
это индивидуальное состояние, при котором иррациональные тенденции непримиримо отделяются от
относительно передовой рациональности; тогда как примитивность (= первобытность) - это состояние
человеческой организации, при котором дорациональное мышление интегрируется с той
рациональностью, какая возможна при данном уровне развития техники.
Поскольку магические образы и импульсы используются как иррациональной, так и
дорациональной «логикой», Фрейду удалось пролить свет на вторую, когда он расшифровывал первую.
И все же, изучение эго - а по мне, так и изучение взаимозависимости внутренней и социальной
организации, - еще должно установить функцию магического мышления в различных (индивидуальных
и коллективных) состояниях человека.
Кроме того, если нам известно формальное поведение, которого требует успешное участие в
традиционном спектакле определенной культуры, то мы находимся лишь в самом начале выяснения
«характера» отдельных его участников. Для того чтобы узнать, насколько щедрым или бережливым
«является» народ или отдельный человек, мы должны располагать сведениями не только о
вербализованных и имплицитных ценностях его культуры, но и о тех «уловках», которые данная
культура создала, чтобы согрешивший человек мог «выкрутиться из трудного положения». Каждая
система, присущим только ей способом, стремится сделать всех своих членов похожими друг на друга,
но одновременно в каких-то отношениях предоставляет скидки и освобождения от тех требований,
которые она предъявляет индивидуальности эго конкретного человека. Ясно, что эти послабления менее
логичны и гораздо менее очевидны, чем официальные правила, даже для самого народа, не говоря уже о
стороннем наблюдателе.
Оговорим особо: описывая концептуальные и поведенческие конфигурации у юрок и сиу, мы не
стремились установить соответственные «базовые структуры характера». Скорее, мы отдавали
предпочтение конфигурациям, с помощью которых эти два племени пытаются синтезировать свои
концепты и идеалы в ясный и последовательный план жизни. Такой план повышает коэффициент
полезного действия их примитивных технологий и магии и защищает от индивидуальной тревоги,
которая могла бы привести к панике. Охотников прерий он защищает от тревоги по поводу утраты силы
и мобильности, а тихоокеанских рыбаков - от тревоги по поводу возможности остаться без пищевого
снабжения. Для достижения этого примитивная культура по-разному использует детство: а) наделяет
особым значением ранний телесный и межперсональный опыт, чтобы создать правильное сочетание
модусов органа и придать должный акцент социальным модальностям; б) заботливо и систематически
распространяет по всем каналам замысловатый паттерн повседневной жизни, тем самым возбуждая и
перераспределяя энергию; и в) придает стойкое сверхъестественное значение инфантильным тревогам,
которые она развила такой стимуляцией.
Делая все это, общество не может позволить себе быть деспотическим или анархическим. Даже
«примитивные» общества должны избегать того, что наше аналогическое мышление хотело бы, чтобы
они делали. Они действительно не могут позволить себе создавать сообщества безумных чудаков,
инфантильных личностей или невротиков. Чтобы создавать людей, способных эффективно действовать
в качестве массы, либо в роли энергичных лидеров или полезных девиантов, даже самая «дикая»
культура должна стремиться к тому, чтобы у ее большинства или, по крайней мере, у господствующего
меньшинства, было «сильное эго», как мы неопределенно называем ядро индивидуума. Так вот, всякая
культура должна стремиться к формированию такого ядра - достаточно твердого и, в то же время,
достаточно эластичного, чтобы примирять неизбежные в любой человеческой организации
противоречия, интегрировать индивидуальные различия, а главное, чтобы
выйти из долгого и
наполненного неминуемыми страхами младенчества с чувством идентичности и идеей целостности.
Бесспорно, каждая культура создает также и типы характера, отмеченные ее неповторимой смесью
