 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
ниже о "печальных" текстах). Однако при этом смерть в них как таковая не описывается, она как
бы отсутствует, поскольку жизнь представляется в рамках этого мироощущения бесконечной и
вечной. Смерть здесь не является прекращением бытия, это продолжение движения к вечности.
Прошлое обладает статусом единственного, безальтернативного пути, настоящее - это движение
по дороге жизни; будущее видится бесконечным.
То. что "смерть принимала формы пространственного передвижения" (Пропп 1986, 93),
известно еще из фольклора. Но сохранение в настоящее время этого компонента как символа
смерти трудно обосновать только фольклорными традициями. Тут, очевидно, имеются и какие-
то психологические предпосылки, лежащие в основе определенного мироощущения и
диктующие именно такое завершение текста.
Возможно, это покажется парадоксальным, но наиболее ярко подобного рода
мироощущение представлено в таком жанре, как некролог советской прессы 80-х годов.
Глава третья "Светлые" тексты
Стандартный некролог разворачивался на трех уровнях. Первый уровень чисто
биографический. Тут описывается фактологическая сторона дела, реальные жизненные события.
В нем преобладает денотативная основа, формирующая его логико-фактологическую цепочку
(терминология Т.М.Дридзе).
Второй уровень — и по стилю, и по содержанию — максимально публицистичен. Он
описывает политическую или общественную деятельность человека, которому посвящен текст.
Третий уровень — мировоззренческий, включающий в себя оценку всей жизни умершего
человека. Это уровень оценочный — он формирует коннотацию текста, которая сопряжена с
эмоциональной моделью его порождения. На этом уровне текста-некролога дается оценка всей
жизни человека, оценка смысла жизни вообще и делается заключение о том, что его дело и
жизнь будут жить в веках. Именно на этом уровне представлены соображения обобщенного
характера, которые напрямую связаны с эмоционально-смысловой доминантой "светлого"
текста.
К примеру, текст, кончавшийся фразой "Его дела и мысли живут в наших сердцах",
начинается так: "История всегда хранит имена людей, которые...". Это тот контекст, в который
помещается жизнь "человека с большой буквы". Так например, газетный текст о лауреатах
Ленинской премии "За укрепление мира между народами" начинается фразой "Как бы ни была
богата наша земля дарами природы, самое драгоценное на ней - это человеческая жизнь"
("Правда" 01.05.1985) (подробнее см. Белянин 19906).
"Светлыми" являются и многие тексты Аркадия Гайдара. Его
Щ *'
Содержание текста можно свести к следующему. Мальчик Ивашка
, Ш
находит камень, на котором написано, что тот, кто занесет этот камень на
Ш
гору и разобьет его там, получит возможность заново прожить жизнь.
^Жт^т Ивашка предлагает этот камень старику, явно прожившему трудную
ЗИП
жизнь и покрытому шрамами. Но тот отказывается от другой жизни,
объясняя, что его жизнь, прошедшая в борьбе, ему нравится больше любой другой. Тем самым в
рассказе жизни утверждается предикат неповторимый, уникальный .
Показательным в этом плане является и "светлый, как жемчужина" (Детская 1985, 389)
рассказ "Чук и Гек" (правильное название этого рассказа — "Телеграмма"), заканчивающийся
мелодичным звоном кремлевских часов.
Как образец "светлого" текста можно рассмотреть и рассказ "РВС", в котором вообще
много света: отсвечивает блеском речка, блестят звезды, блестят глаза у Жигана, блестит
звездочка и наган у раненого командира, герои говорят с сердцем и т.д.
Как уже отмечалось, в рамках того же паранойяльного мироощущения находятся тексты
сказка "Горячий камень", провозглашая уникальность и неповторимость
™
жизни, не может не оставить именно такое ощущение.
¦'',.;
