 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
насколько как управляющие, так и управляемые удовлетворены своим положением в
системе общественных, в том числе и политических, отношений. Не будем обсуждать
здесь вопрос о том, какая именно составляющая этой системы воспринимается в обществе
острее — политическая, правовая, экономическая или какая-либо другая. Поиски ответа
на него связаны с постановкой и обсуждением целого ряда других вопросов: где? Когда?
В какой стране? В каких исторических условиях? Кто и как это воспринимает? Но, даже
не ответив на них, можно утверждать: общество, в котором высока внутренняя
неудовлетворенность, это общество, в котором высока вероятность политического
конфликта.
Многое при этом зависит от взаимодействия и взаимообусловленности личности и
политического конфликта.
Часто повторяющаяся, типичная и вместе с тем всегда уникально-своеобразная
ситуация политического конфликта открывает возможность выявить инвариант, т. е. нечто
повторяющееся и сохраняющееся в переживании индивидом этой коллизии. Этот
инвариант не сводится к описанным уже в «Артхашастре» или макиавеллевском
«Государе» политическим технологиям, правилам и приемам исполнения той или иной
роли в конфликте. Не исчерпывается он также ни превращением человека в «субъ-
ективный», «человеческий» или любой иной «фактор», ни набором социально-
психологических или каких-либо других черт, присущих личности.
Здесь мы встаем перед проблемой сущности человека как политического феномена,
обладающего неотчуждаемыми и неизменно проявляющимися на протяжении едва ли не
всей истории человечества характеристиками, обнаруживающимися в мире политики.
Как уже говорилось, политические конфликты являются предметом анализа на
протяжении тысячелетий. В рамках различных традиций этого исследования ученые,
начиная от Фукидида и кончая нашими современниками, связывают конфликт с био-
логической, социальной, психосоматической, производственно-классовой и т. д.
детерминацией сущности человека. Представляется, что сейчас, в конце XX в., когда по-
литические конфликты не только не уходят в прошлое, а, напротив, все чаще приобретают
универсально-будничную форму, их изучение не может не связываться с пониманием
политического конфликта- как неотъемлемого компонента формирования человека,
процесса политической социализации личности.
Другими словами, политический конфликт — это не только выражение сущности
человека, когда он участвует в системе властных, политических отношений, но и условие
формирования самого политического человека. Это, в частности, следует и из того факта,
что становление и эволюция политического человека неизбежно предполагают осознание
(самосознание) его места во многоуровневой системе потенциально конфликтной
оппозиции: «мы — они», «свои — чужие».
Какая бы конкретная причина ни вызвала политический конфликт — политика
государства, отношения между различными этническими, конфессиональными или
какими-либо другими группами населения, — он неизбежно вызывает требования к
управляющим со стороны, по крайней мере, части управляемых: изменить цели, формы
или способы осуществления власти. Иногда эти требования ограничиваются лишь
устранением от власти политических деятелей, проводящих данный политический курс, а
иногда затрагивают и всю политическую систему общества.
В условиях внутриполитического конфликта повышается вероятность смены
политических лидеров — политиков, представляющих и ведущих тех, от чьего имени они
принимают решения, В этих условиях утвердившиеся у власти политики вынуждены
более или менее глубоко пересматривать или даже изменять проводимую ими политику,
искать такой путь проведения преобразований, который позволил бы им сохранить и
упрочить свое положение в системе власти. Поиски такого пути осложняются появлением
или активизацией конкурирующих политиков, заявляющих, что они лучше и точнее знают
и выражают интересы той или иной общественной группы. Учитывая, что и обществе
