 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Еще одним членом Будапештского Клуба является Нато Фраска, художник, преподающий
изобразительное искусство в римской Академии Изящных Искусств. В течение последних
двадцати лет он дает своим студентам одно и то же задание: сделайте несколько автоматических
набросков, находясь в легком медитативном состоянии; вообразите, что вы находитесь в
материнской матке, просил он своих студентов, и позвольте своей руке двигаться по бумаге по
собственной воле. На сегодняшний день у него набралось много тысяч таких набросков, которые
он систематически анализирует. В результате Фраска разработал систему, позволяющую из-
влекать смысл из этих переплетений линий и пятен. Они сообщают ему сведения о том, когда
именно произошло травматическое событие в период созревания в материнской утробе. (Добавлю,
что травматическими для плода событиями считаются те периоды, когда он может быть отторгнут
материнским организмом). Как обнаружили и вы, Стэн, оказывается, источник страха сохраняется
в подсознании индивида в течение всей его жизни. Согласно опыту Нато, на набросках
присутствие этого страха выражается в резких вертикальных линиях, словно падающих в
пространство рисунка, что соответствует конкретным периодам созревания. Нато анализирует на-
броски и затем опрашивает мать студента, чтобы выяснить, на самом ли деле она переживала что-
то необычное и травматическое в указанный период своей беременности. Более девяноста
процентов опрошенных матерей подтверждают его интерпретацию.Пересмотренные
ценности и этика
Л а с л о : Теперь я предлагаю вернуться к вопросу о ценностях, поскольку в конечном счете он
имеет огромное значение для нашей жизни и нашего будущего.
Г р о ф : Имеете ли вы в виду ценности, возникающие у людей в результате неординарные
переживаний, или ценности вообще?
Л а с л о : И то, и другое. Но давайте сначала рассмотрим собственно природу ценностей.
Существует традиция, по крайней мере в западных философских школах, считать ценности чисто
субъективным явлением. Но что из этого следует? Каков статус ценностей? В этом случае они
становятся игрой непостижимых личностных факторов, чисто субъективным капризом. Однако
ценности — это нечто большее. Они объективно участвуют в жизни мира, управляют поведением
людей, служат фактором их взаимодействия. Ценности представляют собой и личное, и
общественное явление, они влияют на ход эволюции сообщества и на то, как люди относятся к
своему окружению. Но если ценности являются частью объективного мира, то их надо принимать
всерьез, так же как мы принимаем всерьез здоровье, болезнь или любое другое явление, от
которого зависят наша жизнь и благополучие.
Г р о ф : Это безусловно так. Я верю, что существует система наиболее сущностных ценностей
трансперсонального характера, которые выходят за пределы ценностей конкретных культур. Это
этическая система, спон-
танно зарождающаяся из глубоких мистических переживаний. Она содержит ценности, в
отношении которых могут прийти к согласию люди из самых разных культур, если у них был
опыт таких переживаний. Я неоднократно сталкивался с этим явлением в нашей работе. Один из
родоначальников гуманистической психологии, Эйбрахам Маслоу, описывал его в связи с
наблюдениями за людьми, имевшими опыт спонтанных мистических, или, согласно его
терминологии, “пиковых переживаний”. Маслоу называет эти ценности “мета-ценностями”, а
импульсы, заставляющие действовать в согласии с ними, — “мета-мотивациями”.
Л а с л о : Говоря о надличностных ценностях, имеете ли вы в виду ценности, отличные от
универсальных или транскультурных ценностей?
Г р о ф : Хороший вопрос. Предположительно, некоторые ценности могут быть одновременно и
надличностными, и специфичными для определенных культур. Возможно, их лучше называть
“универсальными” или “транскультурными”. В частности, это относится к почитанию жизни как
чего-то священного, к ощущению, что убийство является дурным действием, к состраданию к
другим чувствующим существам и т.д.
Л а с л о : Что может служить-примером надличностной, или универсальной, ценности, которая
присутствует в уме у большинство людей?
Р а с с е л : Думаю, Стэн только что привел такой пример: ощущение того, что убивать
неправильно. Для нас эта ценность уже ассоциируется с более высокимсостоянием сознания. Ведь
вы не ждете, что святой станет оправдывать лишение людей жизни. Вы удивитесь даже если он
будет выступать за убийство животных для нашего пропитания. Люди, чувствующие, что в
убийстве нет ничего запретного, скорее всего рассуждают, исходя из непросветленного состояния,
которым все еще правит эгоистический способ мышления: “мои потребности важнее всего”.
