 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
идея обнаружения общественных ресурсов в развитии сил и способностей самих
человеческих индивидов. На первых порах такого рода прогнозы еще не затрагивали
вопросов непосредственно личностного развития людей, но уже все более отчетливой
становилась зависимость экономических и технологических эффектов от характера и
качества деятельности индивидов. Пока еще эта зависимость понималась узко и
поверхностно, главным образом в плане интенсивного использования накопленных сил и
средств, но уже обозначился вектор зависимости условий от деятельности людей, а это не
могло не повлиять и на понимание законов общества.
Прежде всего выявляется необходимость истолкования условий жизни людей как
результатов, а следовательно, и форм деятельности людей. В закономерных общественных
связях встречаются разные формы человеческой деятельности: живой и накопленной,
«текущей» и опредмеченной, деиндивидуализированной и индивидной. Тогда и
законосообразность деятельности предстает как ее зависимость от опредмеченных
деятельных и социальных форм. Но тогда и закон «оживает» лишь в деятельности, и
реализация закона раскрывается как соответствие разных форм человеческой деятельности
друг другу. Тогда конкретный смысл приобретают размышления о «действиях» законов, о
возможности или невозможности их нарушать, им «следовать», их использовать и т.д.
Теперь важно вспомнить, что картина социальной реальности, формируемая сознанием
общества, его наукой, не воспроизводит многомерной органической цельности
человеческого бытия и, строго говоря, не может на это претендовать. Она дает лишь схему, в
которой собраны и определенным образом упорядочены связи между основными
подсистемами общества, а также между ними и индивидуальным бытием людей.
Рассматривая какой-то отдельный закон, мы как бы извлекаем его из совокупности (да еще и
схематически намеченной) других связей. И если по отношению к какой-то одной
подсистеме мы можем рассматривать отдельный закон (ее порождения, например), если
зависимости экономики и политики мы можем на какой-то момент уподобить связям
кинематической пары (развилась экономика — изменилась политика и т.п.), то рассмотрение
отдельного закона по отношению к людям оказывается бессмысленным.
Люди не живут по одному закону. В поведение людей «вписываются» различные «законы»,
причем вопрос их сочетания всегда остается открытым. Представление об одном
действующем законе могло иметь какой-то реальный смысл, если бы общество было
машиной. Однако общество-машина лишает свободы обособленных индивидов, а это
неизбежно приводит к «энергетическому» кризису воспроизводства общественной жизни.
Итак, возникает вопрос: если человек не живет по одному закону, то может ли он жить по их
совокупности или по всем законам, существующим в социальной системе? И если он не
элемент общества-машины, то как он может сбалансировать свою обособленность и наличие
совокупности законов? И наконец, вопрос о том, где же все-таки разные законы сочетаются
между собой, если индивиды обособлены от общества-системы, но это общество не может
быть машиной, простой совокупностью связей?..
Человек не может жить только по одному закону. Но не может он строить свою
деятельность, учитывая сразу совокупность необходимых связей. При всем при том, что его
бытие носит непрерывный характер, его деятельность распадается на отдельные акты; вот
они-то и могут строиться по определенной, достаточно жесткой схеме, представляющей
какую-то объективную связь людей или вещей.
Совершая отдельный акт своего поведения, индивид не использует всего «поля» картины
социальной реальности, он фокусирует свое сознание на том ее фрагменте, который в
данный момент представляет для него наибольший смысл, он «центрирует» свои ориентации
на конкретной линии поведения и на ней помечает условия и средства достижения
необходимой цели. В отдельном акте он «порывает» с цельностью общественных связей и с
«полной» картиной-схемой, их собирающей. Но он вместе с тем вводит неявным образом
