 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Милтон Г. Эриксон: «Стратегия психотерапии»
166
в то время, когда мы были детьми: она смотрела за нами, ухаживала за отцом, зарабатывала на
жизнь для нас. Я всегда считала, что замужество – ужасная вещь: одни заботы, работа,
сердечная боль да мужья, которые всегда болеют. Я никогда не старалась исправить это свое
представление. Но в прошлом месяце я поехала к своей матери и долго беседовала с ней. Я не
рассказала ей всего того, что вы во мне раскопали из моего подсознательного. Мы просто
говорили о том времени, когда были детьми, а отец был тяжело болен. Она действительно
любила отца, и сейчас она не считает, что ей было слишком тяжело. Мне бы хотелось, чтобы у
меня было побольше ума, чтобы понять ее раньше, а не закладывать мои детские идеи в
подсознательные. Так я ей рассказала о Джо, какие у нас твердые отношения с тех пор, как я
вернулась с каникул. Она была очень довольна, когда я сказала ей, что собираюсь выйти замуж
на будущий год. Ей никогда не нравилась моя работа медсестры, и теперь я просто удивляюсь
тому, почему занялась ею, возможно, из-за отца. Но теперь я хочу иметь свой дом, детей, мужа.
Итак, я вас познакомлю с Джо, он ждет меня на улице».
Потом я случайно встретил эту юную пару перед их свадьбой. Когда их малышу было
около года, автор нанес им визит и на этот раз встретил у них ее мать.
Во время этого визита мать, которая узнала, что ее дочь была моей пациенткой, и что ее
гипнотизировали, попросила, чтобы с ней тоже поработали в состоянии транса.
Автор сразу же спросил у дочери, рассказывала ли она матери о гипнотических опытах.
Она отрицала это.
Мать оказалась необычайно хорошим субъектом и легко реагировала на возрастную
регрессию. Регрессия была проведена до того времени, «когда вашей дочери было
четыре-шесть лет, и когда произошло что-то такое, что ужасно испугало и вас, и ее».
Среди всего прочего был выявлен и эпизод с корытом. Возраст пациентки был определен
«почти два месяца после дня ее рождения».
Такой же рассказ получился и об эпизоде с высоким стульчиком. Пациентке было около
пяти лет и девяти месяцев.
Урок плавания под руководством соседа и эпизод с похоронами были тоже
подтверждены, включая и полночную порку за желание смерти отца.
Эпизод с мостиком был, очевидно, неизвестен матери. Но когда ее попросили говорить с
дочерью «о чем-нибудь, что находится на западной стороне дома», мать в тревоге
предупредила ее: «Никогда, никогда не вставай на дерево, что упало через ручей в тот ужасный
буран».
Мать разбудили, дав ей инструкцию полностью помнить все, что произошло в трансе.
Она была просто поражена восстановлением в ее памяти этих случаев.
Она, ее дочь и автор потратили много времени, анализируя эти события в прошлом. Мать
проявила хорошее понимание, и у нее стало легче на душе, когда она узнала, что «желание
смерти отца» по сути значило совершенно другое. Через несколько месяцев мы снова
встретились с матерью. Цель ее визита состояла в том, чтобы узнать, есть ли еще что-нибудь,
что она сделала когда-то, о чем она должна переговорить с дочерью. Она была введена в транс,
и ей сказали, чтобы она спокойно и свободно вспомнила и проанализировала все, что
представляет актуальный интерес для ее дочери. Через несколько месяцев дочь позвонила
автору и рассказала, что у них установились ровные, добрые отношения, и что у нее теперь
остались очень приятные воспоминания о своем детстве.
В дальнейшем настрой у пациентки оставался хорошим. Ее отношения с матерью были
безоблачными, и она была гораздо больше поглощена своими детьми, чем профессиональной
карьерой.
Комментарии
Первый анализ этих экспериментальных терапевтических процедур должен касаться того,
как фантастические события оказались таким эффективным средством терапии. Из обычной
практики мы все знаем, как легко представить себе в наших фантазиях, как мы совершаем
великие подвиги, и насколько мелки, ординарны наши дела в реальности. Такая история
