 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
только количественных. Как известно, диалектика признает и тот и другой вид различий и изменений,
она устанавливает переход количественных изменений с их накоплением в качественные.
Так, возбудимость в ее соотношении с самоконтролем по мере количественного нарастания от
экспансивности и горячности превращается с известного момента в новое качество, в безудержную
эксплозивность и слепую импульсивность.
Вопросы развития и изменчивости объединяют друг с другом два существенных плана
рассмотрения личности — процессуальный и потенциальный. Развитие человека заключается в том,
что в процессе жизни он изменяется, оставаясь, тем не менее, и в измененном виде самим собой. Если
человек по внешности на первый взгляд «неузнаваемо» изменяется, то он не перестает оставаться самим
собой и для себя, и для других.
Когда мы говорим, человек способный, то мы имеем в виду не успешность, которой может и не
быть, а такое сочетание свойств, которое позволяет рассчитывать на продуктивность человека в том или
ином отношении. Когда мы говорим, что данный человек решителен, честен или безынициативен, то,
не исключая возможности перемены с изменением условий свойств человека в смысле появления
нерешительности, нечестности или инициативности, на известный период приписываем данному
человеку устойчивость (при прочих равных условиях) указанных качеств. Едва ли кто-нибудь станет это
последнее отрицать. Без этого невозможно никакое суждение о человеке. Без этого невозможна
педагогика, стремящаяся сформировать у человека определенные и устойчивые качества. Только при
наличии определенных относительно устойчивых, хотя и доступных изменению развивающихся качеств
— инициативы, настойчивости, сознательности, умения учитывать обстоятельства и т.п., человек
занимает определенное место в ряду других людей, становится преобразователем действительности. Без
этого мягкий, как воск, он является объектом, игрушкой обстоятельств. Однако об устойчивости и
неустойчивости свойств человека мы узнаем только на основе процессов его деятельности и поведения.
Более того, эти потенциальные свойства формируются в процессах деятельности. Не может человек
обнаружить решительности, если в процессе развития жизненные обстоятельства не требовали от него
и не вынуждали его к решительному действию.
Изучение человека с позиций его потенциальных возможностей тесно связано с изучением
психических особенностей. Поэтому не случайно Штерн в дифференциальной психологии говорит о
диспозициях (предрасположениях), наклонностях, а А. Ф. Лазурский считает элементом характера
наклонности, или способности, как возможности проявления той или иной особенности психического
процесса. Однако научная психология и характерология основываются на неразрывном единстве обоих
планов, на том, что в особенностях психических процессов реализуются потенциальные особенности, а
потенциальные особенности формируются в процессах деятельности. Настойчивость проявляется в
процессе работы, в преодолении трудностей и в доведении дела до конца, и наоборот — преодоление
трудностей и доведение дела до конца формируют настойчивость.
Последнее методологическое положение, на котором нужно остановиться, связано с проблемой
теории и практики. Бесспорно, учение о психических особенностях и о характере так же, как и вся
психология, как и всякая наука, исходит из единства теории и практики, из единства живого созерцания,
абстрактного мышления и проверки на практике, однако диспропорция между практической
значимостью и недостаточной зрелостью этого раздела психологии создает здесь особое положение.
Практическая необходимость дальнейшей разработки этого раздела науки очевидна. Важнейшие
общественные проблемы воспитания и обучения органически связаны с проблемами психических
особенностей воспитываемого и обучаемого с того самого момента, как только человек впервые на
практике столкнулся с ними, как у него возник интерес к этим проблемам. Успешность и способности,
воспитание морально-волевых качеств, воспитание характера — вот вопросы, которые встали перед
человеком еще на заре науки и неотступно занимают ее внимание до сих пор. Они отражают не только
теоретический, но прежде всего практический интерес, порой острую жгучую потребность и
непрерывно встают перед теми, кому в той или иной форме приходится руководить поведением и
деятельностью человека. Но трудность заключается в том, что между остротой практической
необходимости и теоретическими возможностями научного ответа на них существует огромный разрыв.
Решение проблемы возникает тогда, когда созревают для этого соответствующие предпосылки. Это
положение верно, но созрели ли предпосылки для решения многих вопросов психологии и науки
