 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
психологии, но и потому, что в понимании анормального развития и в организации работы с
аномалийными детьми они имеют особенно важное значение. Между тем здесь все время
господствовало одностороннее ее функциональное понимание, особенно неправильно
ориентировавшее нас в отношении так называемого «грудного» ребенка. В противоположность этому
нам неоднократно приходилось подчеркивать роль отношений не только у детей, но и у взрослых
здоровых и нервно-психических больных.
Изучение трудовых процессов у аномалийных оберегает нас и от противоположной
односторонности, которая сводила бы к игнорированию биологической стороны вопроса. Проблема
отношения не устраняет вопроса о способностях, о функциях, о работоспособности, но ставит его иначе
и в первую очередь выдвигает положение о том, что функциональный анализ и оценка могут быть даны
только на основе учета отношения. Трудовой процесс может быть нарушен потому, что нет рабочей
установки, нет желания работать или роль этих моментов крайне незначительна — вместо активно-
положительного отношения выступает индифферентизм или даже негативизм. Трудовой процесс может
далее нарушаться, если в условиях развития не сформировалось умения, основанного на знании и
навыке работы; он может быть нарушенным, если по своей трудности требует более сложной
психологической структуры, более высокого психического развития (в частности, развития интеллекта),
чем имеется у работающего; наконец, он может быть нарушен, если требования затраты сил и энергии,
которые труд предъявляет, превосходят нервнопсихические или психофизиологические возможности
личности, предъявляя чрезмерные требования физиологической выносливости.
И проблема интеллекта, и проблема аффективно-волевой стороны деятельности в связи с
аномалийным детством требуют также глубокого пересмотра. Статически-биологизаторская позиция в
области изучения интеллекта в настоящее время успешно преодолевается, в смысле ее преодоления на
основе учета с точки зрения личности в целом и условий ее хода развития. Этот целостный подход
заключается, как нам представляется, в следующем: во-первых, интеллектуальные функции
рассматриваются с учетом отношений, о чем выше говорилось, во-вторых, каждая интеллектуальная
операция учитывается как часть в системе целого, как часть, характер которой связан со структурой
целого и определяющих процессов. Известно, что процесс восприятия видоизменяется в своей
структуре при развитии интеллекта и из бессвязного перечисления разрозненных деталей превращается
в организованную, внутренне связанную систему.
Развитие интеллекта идет в направлении процесса образования структурных единиц. Степени
умственного недоразвития — это степени элементарности структур. Однако если целое определяет
часть, то не нужно недооценивать роли отдельных частей в формировании целого. Так, глухонемота и
слепота, т.е. выпадение функций отдельных периферических аппаратов, дают каждая свой
определенный тип интеллектуальной деятельности с развитой наглядно-образной конкретной частью у
глухонемых, с развитием абстрактной символики и недостаточностью конкретно-образного материала в
мышлении слепых.
Еще больше внимания должен привлекать вопрос об аффективно-волевой динамике личности
аномалийного ребенка. Старой ассоциативной интеллектуалистической психологии с конца XIX в.
Фрейд противопоставил аффективно-волевую концепцию психоанализа с учением о динамике
влечений, желаний и т.п. Найдя признание только среди определенного круга последователей
психоанализа, это учение побудило психологию к критическому пересмотру своих позиций. Это
повлекло за собой учет аффективно-волевой динамики в системе экспериментально-психологического
исследования К. Левйном и его школой.
Эта ветвь Gestalt-психологии в основу психологического эксперимента, исследующего
преимущественно нормальных и аномалийных детей, положила учение о «потребностях» личности, о
«квазипотребностях», устанавливая динамику связи личности с окружающим на основе потребностей
личности, выясняя возникающие в этих условиях положения, тенденции поведения и переживания.
Работами школы Левина экспериментально доказано, в какой степени эффективность нашей
деятельности, и даже в тех проявлениях, которые ранее обычно анализировались с точки зрения
функций и механизмов, зависит от аффективно-волевой динамики. Так, в работе Зейгарник показано,
что при воспроизведении незаконченных и законченных действий первые воспроизводятся в
количестве, вдвое большем, чем вторые. Здесь выступает зависимость воспроизведения, т.е. того, что
