 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Такое случается. Должен ли я отпускать ее? Не безответственно ли с моей стороны не
госпитализировать ее? Я должен убедиться, что она защищена от самой себя. К тому же,
она действительно подвергается опасности, шатаясь по улицам в таком состоянии. Она
может попасть под машину, просто нечаянно, а может и намеренно.
Кейт взглянула на меня так, словно прочла мои мысли.
— Не думаю, что я это сделаю. — Голос был низким, исходил из самой глубины ее
существа и лишь отчасти был обращен ко мне; в основном это были мысли вслух. — Не
думаю. Какая-то часть меня хочет жить. Иногда я ненавижу эту часть. Я не хочу ничего
желать. Ничего! Я не буду желать ничего и никого!
Она снова замолчала, но этого было для меня достаточно. Я решил предоставить Кейт
самой заботиться о своей жизни. Сделать выбор за нее, поместить ее в госпиталь,
возможно, и стало бы спасением ее физической жизни, но весьма вероятно, что это
навсегда прекратило бы ее борьбу за более полноценную жизнь. Но как только я так
решил, тут же испугался и засомневался.
Оставшуюся часть сеанса мы в основном сидели молча. Кейт сообщила мне отрывочную
информацию о том, как жила в эти дни: постоянное хождение, короткие визиты в офис,
чтобы почти сразу же уйти, нерегулярное питание, сон с помощью снотворных. Она не
могла много рассказать мне о том, какие внутренние чувства и мысли сейчас ее одолевали.
Ясно было, что она стремилась держать их в себе. Я не акцентировал ее сопротивление
самоизучению. Сейчас Кейт должна сопротивляться, чтобы сохранить целостность. Я знал
то, чего она не знала: если она выдержит, именно эта неумолимая изменчивость, которой
она так сопротивлялась, поможет ей преодолеть кризис.
1 ноября
В пятницу Кейт позвонила из лаборатории. Она была на работе. Ей необходимо столько
сделать. Она просто не может прийти. Она думает, что вчерашний визит помог. Надеется
увидеть меня в понедельник. Я почувствовал облегчение, сомнение, надежду, опасение.
4 ноября
В понедельник Кейт не пришла, но позвонила и сообщила, что находится в районе Санта
Моника и чувствует, что не успеет приехать до конца сеанса. Она отклонила предложение
встретиться позже, сказав, что придет завтра.
Позже в понедельник позвонил доктор Тэйлор, ее врач. Он был встревожен, потому что
ему только что позвонили из аптеки и попросили подтвердить рецепт Кейт на снотворное.
Он был выписан только в прошлом месяце. Я сказал, что Кейт в плохом состоянии, и он
засомневался, правильно ли он сделал, что подтвердил рецепт. Мы сошлись на том, что в
данный момент лучше всего оставить Кейт в покое, тем более что рецепт был выписан не
на такое уж большое количество снотворного.
5 ноября
Во вторник Кейт снова не пришла. В середине сеанса она позвонила и извинилась за то,
что пропустила прием. Она приняла снотворное в середине ночи и теперь только что
проснулась. Она не выспалась, возможно, ей необходимо еще поспать. Она не хочет
встретиться позже или в среду. Она хочет наверстать кое-что в лаборатории. Она увидится
со мной в четверг.
По телефону мне было трудно оценить ее состояние. Она по-прежнему держалась очень
холодно и формально, но делала усилия, чтобы держать меня в курсе. Я чувствовал
напряжение, раздражение, сожаление и печаль.
7 ноября
В четверг Кейт опоздала на 15 минут. Она выглядела ужасно. Ее одежда была
неряшливой и подобранной случайно. Она не сделала макияж и не причесалась. Она
сообщила мне, что снова ходила. Работала во вторник и думала, что все будет хорошо. В
среду она ушла с работы примерно через час после начала и начала ходить. Как и много
