 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Милтон Эриксон: «Мой голос останется с вами»
103
безопасности и силы».
Эриксон мог прекратить наказание после того, как Кристи «сдалась», но он продолжал,
пока она не сказала «я хочу». Это означало, что нормы социально желательного поведения
стали ее внутренними нормами. В этом рассказе Эриксон яснее, чем кто-либо, показывает
процесс развития совести или суперэго.
Он также подчеркивает необходимость «определения границ дозволенного» с самого
раннего возраста. Благодаря тому, что это «сильное и надежное» дисциплинирующее
воздействие, от которого исходило одновременно чувство силы и безопасности, было
использовано в раннем возрасте, в дальнейшем понадобилось наказывать Кристи только два
раза за пятнадцать лет. Ранний урок был прекрасно выучен.
Мусор.
У детей короткая памятью но я отлично запоминаю, что они делали или говорили.
Роберт однажды заявил: «Я достаточно взрослый, большой и сильный, чтобы каждый
вечер выносить мусор».
Я выразил сомнение в этом, но он горячо защищал свою точку зрения. Тогда я сказал:
«Хорошо, со следующего понедельника мы попробуем».
Он вынес мусор в понедельник, во вторник, но в среду забыл это сделать. В четверг я ему
напомнил, и он вынес мусор, но забыл это сделать в пятницу и в субботу. Поэтому в субботу я
дал ему возможность как можно больше поиграть в активные игры, которые ему очень
понравились, но от которых он устал. И затем, в качестве особого исключения я позволил ему
лечь спать так поздно, как он пожелает, В час ночи он сказал: «Пожалуй, я пойду спать».
Я отпустил его спать. По какой-то странной случайности я проснулся в три часа ночи. Я
разбудил Роберта и очень извинялся за то, что забыл ему напомнить вынести мусор. Не сделает
ли он этого сейчас? И вот, с большой неохотой Роберт оделся. Я еще раз извинился за то, что не
напомнил ему и он понес мусор.
Вот он вернулся, разделся, одел пижаму и забрался в кровать. Я был уверен, что он крепко
спит. Я снова разбудил его. На этот раз я извинялся еще больше. Я сказал ему, что сам не
понимаю, как это мы просмотрели мусор в кухне. Не оденется ли он снова и не вынесет ли этот
мусор? Он выбросил его в мусорный ящик у дороги. Он шел обратно глубоко задумавшись и
уже дошел до крыльца. Вдруг он рванулся обратно на дорогу к мусорному ящику, чтобы
убедиться, что крышка на нем хорошо закрыта.
Войдя в дом, он остановился и окинул взглядом кухню, прежде чем снова лечь в постель.
А я все еще продолжал извиняться. Он лег спать и уже больше никогда не забывал выносить
мусор.
Фактически, Роберт запомнил этот урок так крепко, что у него вырвался тяжелый вздох,
когда я сказал ему, что опишу этот случай в своей книге.
Хейди-Хо, шестилетняя клептоманка.
Родители, которые пришли ко мне, были в отчаянии: «Что нам делать с нашей
шестилетней дочкой? Она ворует у нас, она ворует у наших друзей и у своих подруг. Когда
мать берет ее с собой в магазин, она ворует и там. Мы отправляли ее в детский лагерь для
девочек, в котором они находятся весь день, но она приходила оттуда с чужими вещами,
которые были даже подписаны именами других детей. Она лжет, что эти вещи ей покупает
мать, и настаивает, что они принадлежат ей. Можно ли сделать хоть что-то с клептоманкой в
этом возрасте? С обманщицей, которой только недавно исполнилось шесть лет?»
Я сказал им, что займусь этим делом и написал девочке следующее письмо:
"Дорогая Хейди – Хо, ты, конечно, знаешь, что у каждого ребенка есть своя фея, которая
следит за ним, когда он растет. Есть феи, которые следят за развитием шестилетних детей. Так
вот, я – твоя фея. Нас, фей, никто не видит, и ты тоже меня никогда не видела. Может, тебе
