 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Триумфальное шествие естественных наук в XIX в., разумеется, поставило под сомнение такую
точку зрения. Психиатрия тоже все больше и больше примыкала к естественнонаучной медицине и
позаимствовала строго биомедицинскую модель болезни. Болезни духа — это тоже болезни головного
мозга, — такова примерно воинственная позиция Гризингера и других ведущих психиатров 2-й
половины XIX в.; а стало быть, базисное нарушение, «дефект» всегда имеет соматическую природу.
Благодаря этой биомедицинской модели болезни ряд необъяснимых прежде состояний духа и души
действительно удалось свести к центральному органическому нарушению. Яркий пример этому —
прогрессивный паралич, который впервые был отграничен как отдельная нозологическая единица в
1825 г. А. Л. Бейлем и в 1913 г. окончательно объяснен Ногучи и Муром как отдаленное последствие
сифилитической инфекции.
Однако биомедицинская позиция не полностью вытеснила другую точку зрения, согласно
которой болезни духа или психики все-таки существуют. Во-первых, вспомним Фрейда: в то самое
время, когда Крепелин в Мюнхене активно разрабатывал биомедицинскую модель, Фрейд в Вене
сформулировал новую модель для чисто психических болезней. Основная мысль в модели Фрейда
осталась та же: психические расстройства можно объяснить центральным дефектом, наличествующим в
самом индивиде. Но дефект этот лежит не в физической, а в психической сфере и вызван каким-то не
переработанным конфликтом. «В дополнение к уже известным вирусам, бактериям, генам,
рентгеновским лучам, ядам и т. д. психоанализ открыл еще одну причину: ставший бессознательным
конфликт» (Muck, 1974, S. 12).
Кроме психоанализа концепцию душевной болезни поддерживали и гуманитарно-
феноменологические направления психиатрии. Согласно этой концепции, «психическая болезнь»
означает болезненно измененную психику. Карл Ясперс (1883-1969) считал, что путь к пониманию этих
изменений лежит главным образом через сферу переживаний больного. На этом основании ничего
нельзя сказать о причинах и генезе психических болезней, высказывания могут относиться только к
психопатологии, то есть к описанию и классификации психических болезней (Degkwitz, Hoffmann &
Kindt, 1982). Поэтому диагностические единицы уже не являются, как у Крепелина, этиологически
обоснованными, — для разграничения единиц используется первичное нарушение, первичный дефект,
который видят в психической сфере а именно дефект переживания, независимо от того, обусловлен он
психическими, социальными или соматическими причинами.
Между тем эта позиция была в широком объеме заимствована психиатрией. В соответствии с
этим по коду МКБ и DSM последствия неврологических заболеваний одновременно обозначаются как
психические болезни, а именно как органически обусловленные, или «симптоматические», психические
расстройства. Например, первичному органическому дефекту — атрофии головного мозга —
соответствует первичный психический дефект, скажем, деменция. Такое дублирование отчетливо
показывает то, что подразумевается под «душевной болезнью»: дефект в переживании.
5.3. Психологические концепции расстройства
Психологи предпочли иначе подойти к нарушенному и отклоняющемуся от нормы поведению и
переживанию и искали психологические причины. В США, начиная с рубежа веков, для исследований в
этом направлении укоренилось понятие abnormal psychology.
В немецкоязычных странах Гуго
Мюнстерберг (Munsterberg, 1912) предложил понятие «патопсихология». Главное его отличие от
психиатрического понятия «психопатология» заключается в том, что здесь предполагается континуум
между нормальными и патологическими психическими процессами. Психические расстройства
представляют собой лишь «ускорения или торможения нормального психического процесса»
(Munsterberg, 1912, S. 56); наличие дефекта не предполагается. Исходя из этой предпосылки в
патопсихологии вполне оправдано применение тех же методов исследования и постулируются
принципиально те же закономерности, что и в «нормальной», не исследующей расстройства
психологии.
После доминирования в течение нескольких десятилетий глубиннопсихологических подходов в
1950-е гг. эти принципы широко осуществились в клинической психологии. Сначала для объяснения и
лечения психических расстройств были привлечены методы и результаты фундаментальных
исследований психологии научения: возникла поведенческая терапия. Благодаря психологии научения
Скиннера появилось и иное понимание психических расстройств: отклонения поведения не являются
следствием дефекта в самой личности, они — результат прямого воздействия неблагоприятных условий
окружающей среды, регулирующих поведение (Ullmann & Krasner, 1969). Сведение различных жалоб и
