 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Объясняя действия окружающих, мы нередко совершаем фундаментальную ошибку атрибуции
(см. главу 3). Мы настолько склонны приписывать поведение людей их внутренним диспозициям, что
совершенно не принимаем в расчет важные ситуационные силы. Отчасти эта ошибка возникает потому,
что наше внимание приковано к людям, а не к ситуации. Пол человека и его расовая принадлежность
очевидны и привлекают внимание; что же касается ситуационных сил, то они воздействуют на этого
человека и, как правило, менее заметны. Поведение рабов редко объясняли самим фактом
существования рабства; обычно его объясняли природой самих рабов. До недавнего времени то же
самое можно было сказать и о том, как мы объясняем воспринимаемые различия между мужчинами и
женщинами. Поскольку гендерно-ролевые ограничения трудно увидеть, мы приписывали поведение и
тех и других исключительно их природными склонностями. Чем больше мы верим в то, что
человеческие качества есть застывшие предрасположенности, тем более живучи наши стереотипы (Levy
et al., 1998).
Предрасположенность в пользу своей группы
Томас Петтигрю продемонстрировал, как ошибки атрибуции делают нас пристрастными при
толковании поведения членов собственной группы (Pettigrew, 1979, 1980). Мы не торопимся осуждать
их поступки, а, напротив, подыскиваем самые лестные для них объяснения: «Она пожертвовала деньги,
потому что у нее доброе сердце; он отказался, но при сложившихся обстоятельствах у него не было
иного выхода». Когда же дело доходит до объяснения поступков членов другой группы, то мы
предполагаем худшее: «Он пожертвовал деньги, чтобы его похвалили; она отказалась, потому что
эгоистка». Именно поэтому, как уже отмечалось выше в этой главе, когда белого толкает белый, это
воспринимается как «чистая случайность», а если черный — то это уже «акт насилия».
Позитивные поступки, совершаемые членами другой группы, обычно не принимаются во
внимание. Они воспринимаются скорее как исключение («Он действительно умен и трудолюбив,
совсем непохож на других...»); как следствие удачного стечения обстоятельств или определенной
привилегии («Скорее всего, ее приняли, потому что медицинская школа набрала меньше женщин, чем
должна была набрать»); как вынужденные действия, совершаемые под давлением обстоятельств («Что
еще оставалось Скоту делать, как не оплатить чек полностью?»), или как результат чрезмерных усилий
(«Студенты-азиаты учатся лучше, потому что вкалывают с утра до ночи»). Непривилегированные
группы, а также группы, в которых ценится скромность (например, китайцы), менее склонны к
подобной
предрасположенности в пользу собственной группы (Fletcher & Ward, 1989; Hewstone &
Ward, 1985: Jackson et al., 1993).
Предрасположенность в пользу собственной группы может проявиться и в нашей лексике.
Группа исследователей из Падуанского университета (Италия) во главе с Анной Маасс выяснила, что
позитивные поступки членов своей группы нередко описываются как проявления общих диспозиций
(например, «Люси вообще склонна помогать»). Если аналогичный поступок совершает представитель
«чужой» группы, то он чаще описывается как исключительное, нехарактерное действие («Мария
открыла дверь перед человеком с тростью»). Когда же речь идет о негативных поступках, то действует
обратный принцип — о «своем»: «Джо толкнул ее», о «чужом» — «Хуан был агрессивен». Маасс
назвала эту форму предрасположенности «лингвистической межгрупповой предвзятостью».
Выше мы уже говорили, что тот, кто возлагает вину на жертву, может тем самым оправдать свой
более высокий социальный статус (табл. 9.1)
Таблица 9.1. Усиление собственной социальной идентификации и стереотипы
«Мы»
«Они»
Установка
Фаворитизм
Клевета
Восприятие
Неоднородность (мы — разные)
Однородность (они все на одно лицо)
Объяснение
негативных поступков
Ситуациями
Предрасположенностью
По мнению Майлза Хьюстоуна, порицание проявляется в том, что неудачи членов «чужой»
группы объясняются их личностными недостатками: «Они потерпели неудачу, потому что глупы; мы —
потому что не приложили достаточно усилий» (Hewstone, 1990). Если кто-то оскорбил женщину,
чернокожего или еврея, значит, они сами — так или иначе — виноваты в этом. Когда в конце Второй
мировой войны англичане заставили группу штатских немцев пройти через концлагерь в Берген-
