 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
позитивно оцениваем конкретных людей, чем группы, которые они представляют (Miller & Felicio,
1990). Известно, что стоит нам узнать человека, как «стереотипы практически перестают влиять на
суждения о нем» (Borgida et al., 1981; Locksley et al., 1980, 1982). Энн Локсли, Юджин Борджида и
Нэнси Брекке пришли к этому выводу после того, как познакомили студентов Университета штата
Миннесота с событиями, якобы имевшими место в жизни «Нэнси». В том, что было выдано за
расшифровку телефонных разговоров Нэнси, она рассказывала
подруге, как вела себя в трех разных
ситуациях (в том числе и тогда, когда в магазине к ней пристал какой-то подозрительный субъект).
Некоторые студенты читали запись разговора, в котором Нэнси рассказывала, как решительно
потребовала от мужчины оставить ее в покое, другие — в которой описывалось пассивное поведение
Нэнси (она просто не обращала на мужчину никакого внимания, и в конце концов он ушел). Остальные
студенты читали ту же самую запись, но только ее действующим лицом была не Нэнси, а Пол. На
следующий день студентам нужно было предсказать, как Нэнси (или Пол) будет вести себя в других
ситуациях.
Как знание половой принадлежности индивида повлияло на их прогнозы? Никак. На ожидания,
связанные с решительностью действий персонажа, повлияло лишь то, что студенты узнали о нем
накануне. Информация о половой принадлежности не повлияла даже на суждения испытуемых о его
маскулинности или фемининности. Студенты совершенно забыли о гендерных стереотипах и оценивали
Нэнси и Пола исключительно как индивидов.
Объяснение этих результатов в неявном виде присутствует в одном важном принципе, о котором
рассказано в главе 3: при условии, что имеется (1) общая (базовая) информация о какой-либо группе и
(2) тривиальная, но яркая информация об одном из ее членов, последняя обычно производит более
сильное впечатление, нежели первая. Сказанное в первую очередь относится к ситуациям, когда
индивид не соответствует нашим представлениям о типичном представителе данной группы (Fein &
Hilton, 1992; Lord et al., 1991). Представьте себе, что вам рассказывают о том, как на самом деле вели
себя большинство участников эксперимента по изучению конформизма, а затем демонстрируют запись
краткого интервью с одним из них. Будете ли вы догадываться о поведении интервьюируемого, как это
сделал бы неинформированный зритель (только на основании видеозаписи), проигнорировав базовую
информацию о том, как на самом деле вели себя в массе своей испытуемые?
<Хороших женщин-альпинистов не бывает. Они либо плохие альпинисты, либо не настоящие
женщины. Анонимный альпинист; цит. по: Rothbart & Lewis, 1988>
Люди нередко верят в подобные стереотипы, но это не мешает им забывать о них, когда в их
распоряжении оказывается живая, выразительная информация. Так, многие люди склонны считать, что
«все политики — мошенники», но одновременно убеждены в том, что к их избранникам это не
относится: «наш сенатор Джоунс — честный парень». (Поэтому нет ничего удивительного, когда люди,
разделяющие столь нелестное мнение о политических деятелях вообще, как правило, переизбирают
своих собственных представителей.)
Эти данные позволяют объяснить, казалось бы, необъяснимые результаты экспериментов, о
которых рассказано выше. Нам известно, что: 1) гендерные стереотипы сильны; 2) при оценке работы
люди мало внимания обращают на то, кем она выполнена — мужчиной или женщиной. Теперь нам
понятно, почему это происходит: можно быть приверженцем стереотипных представлений о полах, но
игнорировать их при оценке конкретного человека.
Тем не менее сильные стереотипы все-таки сказываются на наших суждениях об индивидах.
Когда Томас Нельсон, Моника Бирнат и Мелвин Манис попросили студентов оценить рост мужчин и
женщин по их индивидуальным фотографиям, они, как правило, говорили, что мужчины выше (Nelson,
Biernat & Manis, 1990). Это
происходило даже тогда, когда мужчины и женщины были одного роста,
когда студентов предупреждали о том, что в данной выборке пол и рост никак не связаны, и когда за
правильный ответ им полагалось материальное вознаграждение.
В более позднем исследовании Нельсон, Микеле Акер и Манис демонстрировали студентам
Мичиганского университета фотографии студентов университетских инженерной и фельдшерской школ
вместе с описанием интересов последних (Nelson, Acker & Manis, 1996). Даже тогда, когда испытуемых
предупреждали, что в выборке равное число студентов и студенток из каждой школы, одно и то же
описание интересов чаще приписывалось учащемуся фельдшерской школы, если предъявлялось вместе
с фотографией женщины. Следовательно, даже если известно, что сильные гендерные стереотипы
нерелевантны, устоять против них невозможно.
Стереотипы влияют и на нашу интерпретацию событий (Dunning &
Sherman, 1997). Если
испытуемым говорили: «Кое-кому показалось, что утверждения политика ошибочны», они делали
