 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Можно ли надеяться на то, что Люси когда-нибудь насытится «взлетами»? Нет, потому что это
противоречит феномену адаптации к определенному уровню
Однако, продолжая добиваться успехов, мы скоро привыкаем к ним. Те нейтральные события,
которые прежде воспринимались как хорошие, и те, которые вообще не привлекали внимания, ныне
воспринимаются как депривация. Подобная трактовка помогает понять, почему, несмотря на то что в
течение нескольких последних десятилетий произошел быстрый рост его реальных доходов,
среднестатистический человек не стал счастливее.
Многим из нас феномен адаптации к определенному уровню знаком не понаслышке. Более
высокая покупательная способность, более заметные академические успехи и возросший социальный
престиж прививают вкус к удовольствиям. Но очень быстро они перестают радовать. И теперь, чтобы
получить удовольствие, нам нужно нечто большее. Как писали в свое время Филип Брикман и Дональд
Кемпбелл, «стоит лишь задуматься над удовлетворением, которое мы получаем от какого-либо
достижения, как на смену ему в конце концов приходят новое безразличие и еще более сильная тяга к
более значительным достижениям» (Brickman & Campbell, 1971).
Социальное сравнение
В главе 2 мы уже говорили о той роли, которую играет в нашей жизни социальное сравнение.
Наша самооценка зависит от того, с кем мы себя сравниваем. Мы чувствуем себя бестолковыми и
неуклюжими только рядом с теми, кто сообразителен и ловок. Если один из бейсболистов подписал
контракт на $10 миллионов в год, то его товарищ по команде, получающий $7 миллионов, может
испытывать неудовлетворенность. (Эволюционные психологи полагают, что мужчина стремится
накопить и продемонстрировать окружающим больше ресурсов, чем есть у других мужчин, по той же
самой причине, по какой петухи щеголяют друг перед другом своим хвостовым оперением:
конкуренция за внимание представительниц женского пола.) Неутолимая жажда роскоши есть
отражение нашего стремления сравнивать себя с теми, кто имеет больше нас: поднимаясь вверх по
лестнице богатства или успеха, мы преимущественно сравниваем себя с теми, кто оказался на той же
ступени, что и мы, или выше. Люди, живущие в обществах, где велик разрыв между бедными и очень
богатыми, и сравнивающие себя с последними, испытывают чувство неудовлетворенности. Пропасть
между бедными и богатыми углубилась, отмечает Майкл Хагерти, и этим объясняется, почему,
несмотря на возросшее изобилие, счастливых людей больше не стало (Hagerty, 2000). Как правило,
люди чувствуют себя более счастливыми тогда, когда доходы примерно одинаковы и рядом мало
людей, чье финансовое положение несравненно лучше их собственного.
Распространенным следствием сравнения с «вышестоящими» является то, что в главе 10 было
названо относительной депривацией. Это чувство создается, в частности, телевидением: мы осознаем,
что у других есть нечто такое, чего нет у нас. Чем больше люди смотрят телепередачи и телесериалы и
сравнивают свой образ жизни с образом жизни экранных персонажей, тем активнее растут их
собственные материальные желания (Schor, 1998).
Такие феномены, как адаптация к определенному уровню и социальное сравнение, имеют
последствия, над которыми нельзя не задуматься: только для того, чтобы поддерживать
удовлетворенность, критерием которой являются материальные достижения, требуются постоянно
возрастающие финансовые «вливания». «Бедность, — говорил Платон, — заключается не в
уменьшившемся богатстве человека, а в его возросшей алчности».
К счастью, адаптация помогает нам приспосабливаться и к более скромному уровню жизни,
когда мы решаем упростить свою жизнь или когда вынуждены пойти на это. Когда наш кошелек
«худеет», поначалу мы воспринимаем это болезненно. Но в конце концов приспосабливаемся к новой
реальности. После того как в 1970-е гг. цены на бензин резко подскочили, североамериканцы смогли
намного сократить свою «потребность» в больших, сжигающих много топлива автомобилях.
<Какой бы безысходной ни казалась ночь, утро принесет радость. Псалтырь 30:5>
Новозеландский психолог Ричард Камманн понял это еще 20 лет назад: «Объективные
обстоятельства жизни играют в теории счастья пренебрежимо малую роль» (Kammann, 1983). Люди,
живущие там, где все живут в домах общей площадью не более 360 м², скорее всего, не будут более
счастливыми, чем живущие там, где у всех дома общей площадью 180 м². Это правда: обстоятельства
действительно влияют на наше настроение, но это влияние временное, и нередко ответы людей на
вопрос, счастливы ли они, отражают именно это краткосрочное воздействие. Однако эмоциональное
