 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Сексология; Экологическая П. и др.).
Добавление лирическое: Психологические знания о человеческом поведении и способах
управления им, о человеческой душе появились задолго до появления наук о человеке и П. Такие знания
первоначально фиксировались в мифологии и искусстве в форме образов (см. Психология искусства), а
в философии — в форме размышлений, выраженных в слове. Подобный «филологический» способ
развития знаний о душе преобладал и в П. как в науке о душе, возникшей в XVI в., вплоть до середины
XIX в., когда зародилась экспериментальная П. Последняя начала изучать изолированные силы души,
дав им название психических функций и сохранив П. не только название П., но и значение слова П. как
науки о душе. Хотя первоначальный смысл слова П. все больше и больше улетучивался. Целью П., как
и всякой др. естественной науки, стало обнаружение законосообразных механизмов и способов их
действия.
В итоге сегодня сосуществуют психологические знания, выраженные художником в форме
образа, философом в форме слова и психологом в форме действия (операции, процедуры). Благодаря
ориентации на механизм, наука самозванно присвоила себе исключительное право на объективность.
Следы пренебрежения к образу и слову (в т. ч. к интроспекции)
видны и сейчас, что едва ли
целесообразно приписывать чьему-либо злому умыслу. Необходимы пристальное внимание и далеко не
простая работа, чтобы обнаружить сходство между образом, словом и действием, даже когда они
описывают один и тот же объект. Легко ли в исследованиях памяти увидеть Мнемозину или в любом
учебнике психологии увидеть душу, смыслообраз которой был создан совместными усилиями деятелей
искусства, философии, религии. Душу в учебнике П. не узнает не только студент, но и автор книги. Еще
труднее, когда этот смыслообраз не забыт, а сохраняется и обогащается в культуре, а, следовательно, и
в жизни. Он такой же внутренне напряженный и недосказанный, как и прежде, и взывает к науке, чтобы
она сделала его, наконец, предметом своего внимания и изучения.
Нельзя сказать, что психологи вовсе забыли смыслообраз души. Они, скорее, вытесняет его, т. е.
осуществляют его деятельностно-семиотическую переработку, итогом которой оказываются
ассоциации, гештальты, поведение,
его планы и структуры, реакции, рефлексы,
нейронные сети,
установки, отношения, отражение, значащие переживания, деятельности, действия, операции,
ориентировка, значения, смыслы,
когнитивные структуры и т. д. — все то, что в разные периоды
развития П. выступало в качестве ее предмета исследования или главной единицы (и средства) анализа.
В каждом отдельном случае обнаруживается неполнота получаемого знания и ищутся новые пути и
способы ее преодоления.
П. — многопредметная наука и каждый новый предмет исследования расширяет ее «тело» и
лишь незначительно обогащает душу. Не слишком помогает и смена методологических принципов,
руководящих общей стратегией исследований. Психологи занимали разные т. зр., с которых
рассматривали выбранный объект изучения: диалектическая и метафизическая, аналитическая и
синтетическая, элементаристская и целостная, качественная и количественная, динамическая и
статистическая (вероятностная), синхроническая и диахроническая, энергетическая и информационная,
алгоритмическая и эвристическая и т. д. При изучении психики опробовались также биологический,
психологический, социологический и т. д. подходы. Сов. П. оказали плохую услугу внешние по
отношению к ней методологические принципы: отражения, детерминизма, системности, единства
сознания и деятельности. Разумный принцип развития не мог компенсировать вред, наносимый
другими. Выручало то, что они в значительной степени и бытовали отдельно от психологии и
произносились не по существу, а как заклинания, которые сейчас по инерции произносятся
преимущественно в диссертациях.
Психологи все же последовали совету П. Фейерабенда и сделали «методологическую
передышку». В П. давно не видно «системосозидающих» трудов. Неизвестно, сколько продлится эта
пауза, во время которой полезно не только осмотреться, но и обернуться вспять, обратиться к истокам, к
исходному смыслообразу П. как науки, последовать совету Кободайси: «Не иди по следам древних, но
ищи то, что искали они». Конечно, ни торопиться, ни торопить в этом деле не следует. А. А. Ухтомский
когда-то заметил: люди сначала научаются ходить и лишь потом задумываются над тем, как им это
удалось. Если задумываются! П. сильна своим разнообразием, которое увеличивает ее объяснительный
и практический потенциал. Примером для П. может служить физика, расшифровавшая смысловой образ
апейрона-атома спустя почти 2,5 тыс лет. Но смысловой образ души, по крайней мере, должен витать
над П., как витает смысл над каждой двигательной задачей. Наличие такого смыслообраза станет
хорошей прививкой от чрезмерных упрощений психологической реальности, которым нет числа,
возможно, заставит посмотреть на нее по-новому, а еще лучше — расширить ее.
