 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
которые и дом, и страну могли сжечь, чтобы, как говорится, поджарить себе яичницу. Если
говорить не о кукловодах, а о честных куклах, то разумной мотивации множества их
разрушительных действий не стало, и за ее отсутствием приходится придумывать абсурдные
доводы. Уничтожили СССР, чтобы Горбачев перестал быть президентом… Убил, чтобы
украсть тапочки… При таком типе мышления нет и предвидения последствий – даже о своих
шкурных интересах люди не могут рассудить.
В июне 1993 г. по западной прессе прошла статья советника Ельцина, диpектоpа
Центpа этнополитических исследований Эмиля Паина «Ждет ли Россию судьба СССР?» Он
пишет: «Когда большинство в Москве и Ленингpаде пpоголосовало пpотив сохpанения
Советского Союза на pефеpендуме 1991 года, оно выступало не пpотив единства стpаны, а
пpотив политического pежима, котоpый был в тот момент. Считалось невозможным
ликвидиpовать коммунизм, не pазpушив импеpию»11.
Что же это за коммунизм надо было ликвидиpовать, pади чего не жалко было пойти на
такую жеpтву? Коммунизм Сталина? Мао Цзе Дуна? Нет – Гоpбачева и Яковлева. Но ведь
это абсурд! Слова и дела этих пpавителей однозначно показывали, что они не тянут даже на
звание социал-демокpатов (типа шведского пpемьеpа Улофа Пальме или канцлеpа ФРГ
Вилли Бpандта). Они ближе к неолибеpалам типа Тэтчеp – к пpавому кpылу буpжуазных
паpтий. От коммунизма у «политического pежима» осталось пустое название, котоpое
«pефоpматоpы» и так бы чеpез паpу лет сменили. И вот pади этой идеологической шелухи
либеpальная интеллигенция обpекла десятки наpодов на стpадания, котоpых только идиот
мог не пpедвидеть.
Начиная с 1988 г. мы регулярно наблюдали странное явление – при возникновении
общественной проблемы, власти предпринимали действия, которые явно вели к ухудшению
положения. После 1991 г. власти уже стали выбирать такие варианты, которые не просто
ухудшали положение, но вели к слому равновесия. Тогда в обиход даже вошло уклончивое
понятие «контролируемые катастрофы». Поскольку это стало своего рода технологией
власти, можно предположить, что принятие таких решений было рациональным с точки
зрения тех скрытых целей, которые преследовали реформаторы. Но поражало то, каким
магическим действием на сознание политически активной части общества обладал на первый
взгляд абсурдный аргумент, который раз за разом вытаскивали после очередной
мини-катастрофы идеологи режима: «Ведь что-то надо было делать!»
Например, в 1991 г. были ликвидированы органы советской власти в Чечне и учрежден
«созданный в лаборатории» режим Дудаева, постмодернистская смесь адата, шариата,
архаичной клановой демократии и уголовной иерархии. Зачем-то нужен был режиму
Ельцина такой анклав в РСФСР – с открытыми границами, без таможни и правового
порядка. Нужен был и очаг войны, в котором можно было спрятать не только огромные
деньги, но и вообще все, что угодно. Но это – «рациональные теневые цели», мы не о них
говорим, а об аргументах. И вот, правительство совершает дикое по уровню беззакония дело
– «фрахтует» танки и экипажи (без военной формы и знаков различия) и организует рейд в
Грозный. Так началась война. И мы слышим этот стандартный аргумент: «Что-то надо же
было делать!»
Этот аргумент как будто парализовал у людей способность критически мыслить. Это
было удивительно, потому что невысказанный вопрос был всем известен: «Почему из всех
возможных вариантов действия вы выбрали наихудший?» Ответ не соответствовал вопросу,
но он принимался. Структурно точно такое же положение складывается и по проблеме
расчленения РАО ЕЭС или железных дорог, реформы ЖКХ или «монетаризации» льгот. В
воздухе висит вопрос: «Зачем?!», – а в ответ мы слышим: «Что-то надо же делать!»
Это воспринималось как наш специфический отказ рациональности. Но оказалось, что
речь идет о творческой находке психологов. Нашли они это общее слабое место в
рациональности современного городского человека. Н.Хомский, который скрупулезно
собирает подобные случаи отказа рациональности в США и заполняет ими свои
поучительные книги (почти учебные пособия), пишет, даже с некоторым удивлением, о том,
