 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Не станем уж говорить о смехотворности претензий – попробуй оторви. Связности
мышления нет, вот беда. Или ты печешься об авторитете КПРФ – или отрываешь у нее это
дело. К тому же непонятно, зачем Ципко этот оторванный у КПРФ патриотизм, к чему он его
пришьет – он же у русских, по мнению Ципко, никуда не годный. Польский патриотизм
намного лучше русского, а уж еврейский… пальчики оближешь.
Из русского патриотизма Ципко уважает только кадетский, “веховский”: “Патриотизм
Бердяева и др., был христианским, православным, он был проникнут инстинктивным
отторжением насилия, и прежде всего революционного”. Ну, допустим, так – не будем уж
поминать, что кадеты в феврале 1917 г. свергли царя, а потом развязали Гражданскую войну.
Запомним, что больше всего Ципко ценит в патриотах “отторжение насилия, и прежде всего
революционного”. Но следом же читаем: “Не может нормальный человек, любящий Россию,
не восстать против ГУЛАГа, против всего, что унижает его соотечественников”. Чему же
верить? С одной стороны, согласно Ципко, нормальный человек должен отторгать
революционное насилие – и в то же время “не может не восстать против всего, что…”. Это
называется плюрализм в одной голове.
Не знаю, как насчет христианского патриотизма, но у Бердяева Ципко явно
унаследовал, да еще многократно увеличил, его мятущуюся душу, склонность быстро менять
свои убеждения и оценки. Ципко не может продержаться на одной точке зрения дольше пары
абзацев. А прочитать написанное, видимо, уже невмоготу, слишком бередят собственные
строки его сердце.
Вот, он недоволен каким-то очередным воззванием НПСР (был в те годы такой
политический союз) – плохо написано, “с подозрительностью, неистребимой
маргинальностью”. Так плохо написано, что “никто в наших СМИ даже не упомянул об этом
Обращении”. Хорош критерий оценки! “Наши СМИ” это, надо понимать, СМИ антирусской
партии? Ведь все газеты “русской партии” не то что упомянули, а просто напечатали это
обращение.
Ципко задает и другой критерий. Оказывается, это обращение не удовлетворило даже
“лидеров пропрезидентского “Единства”, декларирующих свою приверженность
патриотическим ценностям”. Какой ужас, так огорчить “партию президента”! Но через абзац
мы узнаем, что эта самая пропрезидентская партия (“Единство”) “откровенно жертвует
патриотизмом и государственными интересами во имя дружбы с реформаторами”. Так
все-таки “привержено патриотическим ценностям” – или “откровенно жертвует
патриотизмом и государственными интересами”? Определитесь, г-н плюралист в одной
голове.
Из всего этого турбулентного потока отрицания отрицаний пробивается одна мысль,
которая мучает диалектика Ципко – по его мнению, в России лишь платформа компартии
задает матрицу для кристаллизации патриотического проекта. Ципко жалуется: “Пока что
все попытки воссоздать, возродить партию либерального или гуманистического патриотизма
ни к чему не привели”.
Тут хотя бы одно ясно – попытки слепить нечто патриотическое на основе
антисоветских заклинаний “ни к чему не привели”. Ахинея насчет “партии либерального или
гуманистического патриотизма”, которую надо якобы “воссоздать, возродить”, – вещь
вторичная. Кстати, что это за благостная партия, “которую мы потеряли”? Это кадеты, эсеры,
Партия любителей пива?
Заостряя, по доброте душевной, внимание на врожденных (!) пороках своих
противников, Ципко, однако, успевает дать и общую картину расстановки политических сил
в России. Поначалу в этой картине ошарашивает явное противоречие со здравым смыслом, и
лишь потом начинает проступать своеобразная логика.
Вот первый тезис, который повторяется в разных вариациях: в России “политическое
поле разделено почти поровну между партией Проханова-Зюганова и партией
Чубайса-Гайдара-Немцова”. Параллельно идет второе, столь же настойчивое утверждение:
“Правду из рук редактора газеты “Завтра” никто не хочет слышать” (и даже “легко показать,
