 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
что интеллигенция сама окажется в плену идеологических фантомов и станет прикрытием
для господствующего меньшинства. А ведь интеллектуалы даже из самой команды
Горбачева нет-нет, да проговаривались насчет того, что речь идет именно о выборе, а не об
“улучшении существующего”.
Вот как характеризовала суть перестройки близкий сподвижник Горбачева академик
Т.И.Заславская: “Перестройка – это изменение типа траектории, по которой движется
общество… При таком понимании завершением перестройки будет выход общества на
качественно новую, более эффективную траекторию и начало движения по ней, для чего
потребуется не более 10-15 лет… Необходимость принципиального изменения траектории
развития общества означает, что прежняя была ложной”130.
Здесь сказано, что простого человека и страну ждет не улучшение каких-то сторон
жизни (“ускорение”, “больше демократии”, “больше справедливости”), а смена самого типа
жизнеустройства, то есть всех сторон общественного и личного бытия. Речь идет даже не о
том, чтобы с перекрестка пойти “другой дорогой”, а о том, чтобы сменить тип траектории –
пойти в другую сторону, да еще и “в другом измерении” (вглубь земли?).
Казалось бы, поставлена фундаментальная проблема, и следующим шагом будет
именно на таком фундаментальном уровне сказано, в чем же “прежняя траектория была
ложной”. Но нет, этот разговор велся (да ведется и сегодня) на уровне деталей бытового
характера. Выезд за границу облегчить, вместо универсамов супермаркеты учредить – да так
цену поднять, чтобы очередей не было. Ну, разрешить образование партий – Жириновского
там, Явлинского, а то скучно без них.
А ведь на деле за намеком Т.И.Заславской стояли вещи именно экзистенциального
уровня. Например, предполагалось изменение всех фундаментальных прав человека – на
пищу, на жилье, на труд. От общества, устроенного по типу семьи, когда именно эти права
являются неотчуждаемыми (человек рождается с этими правами), предполагалось перейти к
обществу, устроенному по типу рынка, когда доступ к первичным жизненным благам
определяется только платежеспособностью человека. Как могла интеллигенция уклониться
от обсуждения именно этой фундаментальной проблемы выбора и толковать об упрощении
порядка работы ОВИРа?
Даже проблема ликвидации плановой системы хозяйства, частная по сравнению с
общим изменением типа жизнеустройства, оказалась для интеллигенции слишком
фундаментальной – о ней говорилось мало и именно в технических терминах. Что, мол,
лучше учитывает потребительский спрос на пиджаки – план или рынок? О том, что бригада
Горбачева начала именно ликвидацию плановой системы хозяйства, подавляющая часть
граждан узнала слишком поздно, она надеялась, что образованные люди об этом вовремя
предупредят. Ведь они-то должны были понять намеки академиков и профессоров.
Г.Х.Попов верно писал в 1989 г.: “В документах июньского (1987 г.) Пленума ЦК
КПСС “Основные положения коренной перестройки управления экономикой” и принятом
седьмой сессией Верховного Совета СССР Законе СССР “О государственном предприятии
(объединении)” есть слова, которые можно без преувеличения назвать историческими:
“Контрольные цифры… не носят директивного характера”. В этом положении – один из
важнейших узлов перестройки”131.
Исторические слова! Значит, речь идет о чем-то самом важном. Так растолкуйте это
людям, товарищи инженеры, врачи, офицеры! Как это скажется на нашей жизни? Ведь
простой человек на экране видел в основном лицо Горбачева, а тот успокаивал: “На
страницах печати были и предложения [по экономической реформе], выходящие за пределы
нашей системы, в частности, высказывалось мнение, что вообще надо бы отказаться от
плановой экономики, санкционировать безработицу. Но мы не можем допустить этого, так
как собираемся социализм укреплять, а не заменять его другим строем. То, что
подбрасывается нам с Запада, из другой экономики, для нас неприемлемо”132.
Главная диверсия “шестидесятниками”, а за ними и интеллигенцией в целом, была
совершена в методологии понимания людьми самых простых и фундаментальных для их
