 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Неужели они забыли все, что по этому поводу писали и говорили самые светлые выразители
нашей культуры – от Гоголя до Толстого и Достоевского, а потом и до Блока с Есениным?
На кого они хотят их променять?
Допустим, кому-то покажется, что Толстой и Достоевский отвергали буржуазность ХIХ
века, «первоначальное накопление» и т.п., а теперь буржуазность другая, демократическая.
Об этом можно было бы спорить, но даже этого не говорилось. И не вспоминалось, чтобы
опровергнуть, что именно о ХХ веке Блок писал:
Век буржуазного богатства
(Растущего незримо зла!).
Представим себе, что сказал бы Блок сегодня, повидав буржуазность конца ХХ и
начала ХХI века. Вспомнив все его творчество в целом, можно с уверенностью сказать, что
он бы ее отверг еще более жестко, чем век назад. Ибо она стала еще более наглой и
безжалостной, она еще дальше откатилась и от христианства, и от Просвещения. На самом
Западе это слекга скрашивается и маскируется богатством, которое обеспечивает комфорт и
позволяет хорошо кормить интеллигенцию. Но ведь мы говорим о тех, кто живет и будет
жить в России.
Провал в рациональности выражается еще и в том, что проект изменения культурного
ядра России («Реформации») был начат без какого бы то ни было расчета сил и средств.
Какими культурными ресурсами обладали реформаторы, берясь за такую грандиозную
задачу? Шутками Хазанова и песнями Аллы Пугачевой? Где их поэты, которые могли бы
соблазнить людей буржуазностью?
Важное отличие «рынка» от “плана” (то есть от любого хозяйства, которое ведется
ради удовлетворения потребностей) заключается в том, что это система либеральная . Она в
принципе может действовать только в том случае, если все ее участники соглашаются с
основными правилами игры. Они все принимают на себя роль собственника , который
свободно обменивает свою собственность по устанавливаемой рынком цене. Заставить
действовать по этим правилам людей, которые не принимают культурных норм рынка,
невозможно.
Вот жалобы экономиста Л.Пияшевой в интервью, взятому Институтом социологии
РАН в 1994 г.: “Я социализм рассматриваю просто как архаику, как недоразвитость
общества, нецивилизованность общества, неразвитость, если в высших категориях там
личности, человека. Неразвитый человек, несамостоятельный, неответственный – не берет и
не хочет. Ему нужно коллективно, ему нужно, чтобы был над ним царь, либо генсек. Это
очень довлеет над сознанием людей, которые здесь живут. И поэтому он ищет как бы, все это
называют “третьим” путем, на самом деле никаких третьих путей нет. И социалистического
пути, как пути, тоже нет, и ХХ век это доказал… Какой вариант наиболее реален? На мой
взгляд, самый реальный вариант – это попытка стабилизации, т.е. это возврат к принципам
социалистического управления экономикой”.
В чем смысл этого лепета “доктора экономических наук”? В том, что культурной базы
для рыночной Реформации нет. Советский капитализм можно было бы строить, и вполне
успешно (как в Китае строят «китайский капитализм»), а западный построить не получится..
Русскому человеку, несмотря на все потуги реформаторов, “нужно коллективно”. И потому
он не берет и не хочет священной частной собственности. И потому, по разумению умницы
Пияшевой, хотя “социализма нет”, единственным реальным выходом из кризиса она видит
“возврат к социализму”.
Подавляющее большинство населения России, независимо от идеологических
установок, не принимает и даже ненавидит культурные принципы рынка. Антирыночные,
“советские” установки уже к концу 1994 г. были выражены сильнее, чем в 1989 г., при пике
перестроечного энтузиазма. По данным ВЦИОМ, осенью 1994 г. твердых сторонников
советского прошлого было 54%, а сознательных рыночников осталось 10% (еще 14%
соглашались с рыночной реформой, т.к. не верили в возможность возврата к старому).
На международном симпозиуме “Куда идет Россия?” (15-18 декабря 1994 г.) директор
