 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
недавно возникший тип хозяйства небольшой по населению части человечества?
Но даже если не принимать во внимание уникальность культурных основания западной
экономики, считать ее образцом для России нельзя и по чисто материальным причинам. Ведь
все знают (хотя не все признают вслух), что западный тип хозяйства, взятый за «норму», не
только не может быть распространен на все человечество, но даже не может долго
продолжаться на Западе. Это – выводы Конференции «Рио де Жанейро – 92», которых никто
не оспаривает. Генеральный секретарь этой Конференции Морис Стронг подчеркнул:
«Западная модель развития более не подходит ни для кого. Единственная возможность
решения глобальных проблем сегодняшнего дня – это устойчивое развитие».
Нобелевский лауреат Я.Тинберген говорит о западном типе хозяйства как образце для
всего мира в таких терминах: «Такой мир невозможен и не нужен. Верить в то, что он
возможен – иллюзия, пытаться воплотить его – безумие. Осознавать это – значит признавать
необходимость изменения моделей потребления и развития в богатом мире»302.
Если США, где проживает 5% населения Земли, потребляют 40% минеральных
ресурсов, то любому овладевшему арифметикой человеку должно быть очевидно, что
хозяйство США никак не может служить нормой для человечества.
Тогда почему же рыночную экономику называют нормальной
? Принять как
нормальное то, что не может быть нормой для всех и даже для 1/7 человечества – отказ от
фундаментальных критериев классификации явлений, ведущий к тяжелому нарушению
логики. Мы его наблюдаем постоянно. Вот, в программной статье В.Путина «Россия»,
опубликованной 31 декабря 1999 г., сделаны два главных утверждения:
–
«Мы вышли на магистральный путь, которым идет все человечество… Альтернативы
ему нет».
–
«Каждая страна, в том числе и Россия, должна искать свой путь обновления».
Обе эти мысли взаимно исключают друг друга! Это типичный случай некогерентности
рассуждения (не говоря о том, что первое утверждение неверно фактически – «третий мир»,
то есть 80% человечества, в принципе не может повторить путь Запада).
Но что означает для России переход к «нормальной» экономике – каковы реально были
наши перспективы на этом пути? Ведь, аплодируя реформаторам, обещавшим такой переход,
должна же была интеллигенция представить себе это изменение в жестких, абсолютных
понятиях. Надо же было вслушаться в объяснения идеологов реформы. Н.П.Шмелев в
важной статье трактует наши экономические перспективы так: «Наиболее важная
экономическая проблема России – необходимость избавления от значительной части
промышленного потенциала, которая, как оказалось, либо вообще не нужна стране, либо
нежизнеспособна в нормальных, то есть конкурентных, условиях. Большинство экспертов
сходятся во мнении, что речь идет о необходимости закрытия или радикальной
модернизации от 1/3 до 2/3 промышленных мощностей…
Если, по существующим оценкам, через 20 лет в наиболее развитой части мира в чисто
материальном производстве будет занято не более 5% трудоспособного населения (2-3% в
традиционной промышленности и 1-1,5% в сельском хозяйстве) – значит, это и наша
перспектива»303.
Давайте внимательно вчитаемся в каждое из этих утверждений. Во-первых, критерием
«нормальности» экономики академик считает не степень удовлетворения жизненных
потребностей населения и страны в целом, а наличие конкуренции . Это – поразительная
вещь, ибо даже один из основателей концепции гражданского общества Гоббс признавал, что
существуют два примерно равноценных принципа устройства хозяйства – на основе
конкуренции и на основе кооперации , сотрудничества. Он пишет: «Хотя блага этой жизни
могут быть увеличены благодаpя взаимной помощи, они достигаются гоpаздо успешнее
подавляя дpугих, чем объединяясь с ними». Гоббс отдавал предпочтение конкуренции, но
вовсе не считал этот принцип очевидно более эффективным. В своем выборе он исходил,
скорее, из внеэкономических критериев.
На что же готов пойти Н.П.Шмелев ради приобретения такого блага, как
