 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
принципах нашей цивилизации было построено все довольно детально разработанное и
изощренное законодательство… Поэтому надо говорить не об отсутствии цивилизации, не о
бесправии, не об отсутствии правосознания, не о незаконности репрессивного механизма во
времена Грозного, Петра, Николая I или Сталина, но о том, что сами законы были
репрессивными, что конституции были античеловечными, что нормы, эталоны, правила и
стандарты деятельности фундаментально отличались от своих аналогов в других
современных европейских цивилизациях”55.
Могли ли мы предполагать, что этот примитивный, неразумный вариант западничества
снова расцветет в нашей интеллигенции в конце ХХ века!
Сейчас все уже подзабыли, как в конце 80-х и начале 90-х годов прошла удивительная
по своей тупости кампания на тему “Россия – тысячелетняя раба”. Кампания прошла, но
идеологи остались, просто они капают свой яд в иной дозировке и в иных художественных
оболочках. Но разве позволительно интеллигенции пропустить это мимо ушей и не
задуматься о корнях этой программы и о собственной утрате критического чувства? Ведь все
эти пропагандисты нисколько не утратили своего авторитета в образованном слое России.
Вот, например, недавнее рассуждение Б.Сарнова: “Ведь мы живем в стране с тяжелой
наследственностью, и это не только советская наследственность, она ведет свою историю
еще от Ивана Грозного, царствования Николая I. Недавно я как раз в связи с нашей темой, о
возможности соотношения жесткой власти и свободного рынка, читал интервью с Андроном
Кончаловским, который высказал четко обозначенную позицию: русскому народу свобода не
нужна”56. Это говорится в 2004 г. – ничего не изменилось!
Понимание свободы, которая якобы не нужна русскому народу, у Сарнова с
Кончаловским удивительно примитивное. Даже не верится, что такое может быть, – но ведь
они и им подобные эту куцую мысль бубнят уже двадцать лет! Ни за какие деньги не станет
человек, тем более обеспеченный, так долго повторять такую чушь, если в нее не верит. Ну
вспомнили хотя бы культурологов. Ведь культура – это запреты , это именно ограничение
свободы. Великие умы об этом писали, да это и здравый смысл подскажет. А вот мысль
либерального философа: “Ядро любой культуры стоит на ее “запретах” (“глубоко
впечатавшихся вето, выгравленных в превосходных и правдивых символах”). Вот почему
имеет смысл описывать нынешние Соединенные Штаты как “общество без культуры”. Это
общество, в котором нет ничего святого и, стало быть, нет ничего недозволенного”57.
С понятием “демократия” вообще произошла странная вещь – люди совершенно
перестали замечать принципиально антидемократические утверждения политиков. А ведь у
наших “рыночников” экономическая свобода жестко отделена от политического
либерализма. Такой правый либерализм популярен у российских “новых собственников”
именно потому, что очень тонка их социальная база и им не удалось получить печать
легитимности на их собственность. Их главная надежда – на авторитарное государство, а их
либеральный кумир – Пиночет. Декларации наших правых либералов (например, Е.Ясина) в
этом плане очень откровенны.
Как, впрочем, и высказывания господ из элитарной художественной интеллигенции.
Фазиль Искандер в день своего юбилея разглагольствует: “Мне кажется, что демократия
может закрепиться в стране, где у народа есть традиция добровольного самоограничения. У
нас же была традиция насильственного самоограничения. И вот после страшного
насильственного самоограничения, возьмем хотя бы советскую эпоху, вдруг выпала полная
свобода, и огромное количество людей просто превратились в жуликов, воров, даже убийц.
Мне кажется, что подобно тому, как голодающего человека нельзя сажать за пиршественный
стол, так и у народа должно было быть время, когда человек свои низменные инстинкты не
из высших соображений каким-то образом затаптывал, а просто из страха перед
возможностью суда, тюрьмы. А так все почувствовали, что все дозволено”58.
“Насильственное самоограничение” – какая глупость. И какая подлость! Этот
интеллектуал принимал активное участие в разрушении государственности и всех
экономических и культурных устоев людей – тех устоев, с опорой на которые людям не было
