 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
распределение собственности и доходов, которое сложилось в результате реформ, отражает
баланс сил, принявших в конце 80-х годов участие в остром и непримиримом социальном
конфликте379.
Но в этой книге речь идет не об объективной стороне реальности, а о том, как она
преломляется в сознании, и прежде всего в сознании образованной части населения –
интеллигенции. От того, насколько реалистично, взвешенно и разумно осваивается
реальность в сознании, в каких словах, знаках и символах выражается складывающаяся в
сознании картина, во многом зависит дальнейший ход событий, сроки преодоления кризиса
и масштаб тех потерь, которые при этом понесет общество.
Главный тезис этой главы состоит в том, что и социальная доктрина реформ, и
трактовка происходящих в социальной сфере процессов, и планы исправления самых
вопиющих антисоциальных последствий – все это отмечено знаком глубокого поражения
рационального мышления во всех его срезах. Это поражение наблюдается как в
рассуждениях политиков, так и в широких кругах интеллигенции, принявшей структуру этих
рассуждений – их язык, постулаты, логику и меру. При этом оказывается не так уж важно,
какую политическую позицию занимает мыслящий в терминах этих понятий и логики
интеллигент. Сам «дискурс» реформ (и, хотя и частично, их отрицания) неадекватен
реальности. Он неразумен .
Масштабы этого явления таковы, что его нельзя принять просто за идеологическое
прикрытие реформ, за технологию отвлечения массового сознания от социальной
реальности. Хотя изначально этот дискурс создавался именно как инструмент политической
борьбы, он довольно быстро стал действовать в сознании интеллигенции как «вирус»,
перестраивая мыслительные программы и подрывая способность сознания вести «двойную
бухгалтерию» – пропагандировать реформы, но в то же время не верить в собственную
пропаганду и параллельно с нею продумывать реальность в реалистичных понятиях,
взвешивать явления верными гирями. Сил на это не хватило, и мы погрузились в
патологическое состояние ума.
Начнем с фундаментального замысла реформы. Вот уже двенадцать лет политический
режим (правительства президента Б.Н.Ельцина, а теперь В.В.Путина) проводит в России
программу перевода всех сторон нашей жизни на рыночные отношения. Множество
мыслителей и ученых показали, под разными углами зрения, что эта утопия недостижима
нигде в мире
, в России же она убийственна и ее реализация неминуемо повлекла бы
физическую гибель значительной части населения. На эти вполне корректные,
академические указания ни президенты, ни правительства не просто не отвечают – они
делают вид, будто всех этих трудов русских экономистов, географов, социологов, начиная с
XIX века, просто не существует. Этот факт примечателен сам по себе и является
свидетельством радикального отхода от норм рациональности. Вся доктрина реформ в
России излагалась на языке веры , а не разума.
Очевидно, и этого не думали отрицать классики либерализма, совместная деятельность
и общежитие людей могут быть организованы и без купли-продажи и эквивалентного
обмена – эти институты вообще возникли очень недавно. Существуют разные способы
предоставления друг другу и материальных ценностей, и труда (дарение, услуга,
предоставление в пользование, совместная работа, прямой продуктообмен и т.д.).
Существуют и типы хозяйства, причем весьма сложно организованного, при которых
ценности и усилия складываются, а не обмениваются – так, что все участники пользуются
созданным сообща целым.
К такому типу относится семейное хозяйство, которое даже в «самых рыночных»
США составляет около 1/3 всей хозяйственной деятельности в стране. Этот тип хозяйства
экономически исключительно эффективен (при достижении определенного класса целей) –
замена его рыночными отношениями невозможна, т.к. оказывается, что ни у одного члена
семьи не хватило бы денег расплатиться по рыночным ценам с другими членами семьи за их
вклад. Это показали расчеты американских экономистов, проведенные в 70-е годы.
